Ныряльщик

Дома без окон больше напоминали гигантские надгробные камни. Когда Василий впервые их увидел, он и помыслить не мог, что внутри каждой серой глыбы томятся сотни тысяч мёртвых душ. Ныряльщики нарочно врут, будто «по ту сторону» ничего нет, кроме голосов. Иначе живые станут просить исследовать загробный мир поподробнее, но ведь чем дольше тут находишься, тем больше сходишь с ума. «И тем длиннее запой, когда вынырнешь…»

Свинцовое небо давило сверху, бесцветный асфальт дороги был удивительно гладок, и «Волга» шла как по ниточке. Смерть вглядывалась во мглу своего царства, Василий вопросов больше не задавал — так и ехали молча; каждый думал о своём.

Наконец они остановились у одного из «мёртвых» домов. Мотор продолжал работать — Смерти нужно было ехать дальше.

— Раз ты знаешь, к кому я, — сказал Мелков, — должна знать, чего я хочу.

Она даже не посмотрела на него.

— Судя по всему, ты не против?

Тут она всё-таки повернулась.

«Плати и забирай. Он всё равно вернётся… как и ты», — отвечал её незрячий взгляд.

— То есть побег изначально обречён на провал, — заключил Мелков. — И сколько я должен отдать, чтобы забрать его… ну, скажем, на полдня?

Он легко прочёл ответ в её глазницах и тихо присвистнул:

— Немало… Ну, раз иначе никак, пусть будет по-твоему. Забирай, сколько надо, а я заберу его. На полдня.

Она ничего не ответила.

— А эти умники из «Сколково», представляешь, хотят к тебе роботов посылать! Роботов, блин! Мы всем бюро голову ломаем, чем они с тобой расплачиваться будут — током или болтами? Короче, очередной распил государственных бабок…

Она, явно утомлённая беседой, ловко перегнулась через него и открыла пассажирскую дверь, намекая, что ему пора выходить, а ей — ехать за новыми душами.

— Ладно, ты права, заболтался я что-то. Спасибо, что подбросила, старушка, — искренне поблагодарил Мелков и вылез наружу.

И тут же на ныряльщика обрушился гул триллионов голосов: каждый на свой лад просил вытащить его из этого жуткого места. Игнорируя их, Мелков повернулся, чтобы попрощаться с Костлявой, но чёрная «Волга» уже была слишком далеко, и кричать не имело смысла. Махнув рукой, ныряльщик побрёл к дому.

Загробные ветра раскачивали старую ветхую дверь на скрипучих петлях, и от каждого порыва всё внутри у ныряльщика переворачивалось. Он вошёл в дом и остановился у таблички с именами жильцов — уточнить номер квартиры. Так вот ты где, это, скорее всего, третий этаж… Мелков, повторяя, чтоб не забыть, 16-значный номер, потащился к лестнице.

Часть голосов стала громче — это молили о спасении здешние жильцы.

«Простите, дорогие, не могу…»

Каждый шаг гулким эхом разносился по этажам странного здания. Несмотря на отсутствие окон и лампочек, внутри было достаточно светло, чтобы видеть ступеньки под ногами. Нужная дверь отыскалась довольно быстро — Мелков очень верно угадал этаж. Он вошёл без стука (здесь не считали нужным стучать) и сразу увидел его. Дед сидел на стуле посреди гостиной и, склонив голову набок, смотрел в глухую стену, будто там до сих пор было окно с прекрасным видом. Губы его шевелились, но голос был слишком слаб.

— Ну что, пойдём, отец, — сказал Мелков без лишних прелюдий. — Мало времени, а тебя уже там, снаружи, ждут. С распростёртыми объятиями, ага.

Старик оглянулся и смерил гостя удивлённым взглядом, однако спорить не стал — кивнул и поднялся со стула.

* * *

— Шевелится! — воскликнул Ник, тыча пальцем в монитор. — Реально!

Сафронов выдавил улыбку, хотя, судя по смертельной бледности, восторгов заказчика он не разделял.

— Ну чё, дядь, уже можно?

— Туда хотите? — уточнил начальник бюро, косясь на монитор, где оживший старик уже пытался сесть на каталке.

— Ну а чего тянуть? Мало ли, сбои будут какие-то, а я подпись поставлю, и уже поспокойнее будет, ага!

— Какую подпись? — не понял Сафронов.

— Ну а на кой чёрт мне ещё надо старика оживлять? — фыркнул Ник, спеша из мониторной в рабочий кабинет, на свидание с любимым дедушкой. — Где этот, кстати?

— Кто? — севшим голосом спросил начальник бюро.

— Да нотариус же! — Ник на ходу вытащил из чёрной папки несколько исписанных листов. — Написал, что уже подъехал, а сам…

— Да тут я, тут, — сказал худосочный усач, появляясь в коридоре. — Здравствуйте, Ник.

— Привет, привет, — сквозь зубы процедил юный богатей. — Смотри бумаги. Можно их в таком виде подписывать? И заодно объясни дядьке, что нам от ихнего бюро надо. Документы там, запись с камеры…

Сафронов наблюдал за происходящим с выражением крайнего недоумения на лице; это был какой-то фарс.

— Ну чё, момент, как говорится, истины? — нетерпеливо спросил Ник и, не дожидаясь ответа, распахнул дверь кабинета.

Оживший старик и Мелков уставились на вновь прибывшего.

— Дедуля, родненький! — воскликнул Ник. — Как я рад тебя видеть!

Он осторожно, чтобы не испачкать гримом свой дорогой костюм, обнял старика.

— Как я рад, что ты, это самое… В общем, дедуля, выручай. Надо подписать одну бумаженцию. Там всё в порядке, Гриша?

— Да… вроде бы… — промямлил усач, глядя то на документ в своей руке, то на воскрешённого старика.