Ныряльщица

— Вирна сказала, что никто не должен знать о твоей проблеме.

У меня всего один вопрос к Мэйс:

— Почему ты позвала именно его?

— Я сам шел за вами, — Хар не позволяет ей рта раскрыть, — когда увидел, что ты едва плетешься. Да и уединяться с девчонками в эйрлатах посреди занятий тоже не в твоих правилах.

Я приподнимаюсь на локтях: понемногу силы ко мне возвращаются.

— Ты уж определись: хорошо меня знаешь или нет.

Мы сверлим друг друга яростными взглядами, в его глазах даже вспыхивает сила въерха. Но Вирна вдруг снова кладет ладонь мне на плечо, на этот раз теплую, нагретую от чашки.

— Хватит, — говорит она. — Твой друг действительно помог. Одна бы я точно не справилась, потому что не знала куда тебя везти. И как это сделать.

Да уж, привези Вирна меня в особняк, проблем было бы море. Но от осознания, что синеглазка за меня волновалась, и прикрывала меня как могла, хотя не должна была этого делать, становится тепло. Это тепло полностью вымывает отголоски боли.

Теперь я смотрю на нее: во взгляде Вирны возмущение и обида, и мой гнев на Хара будто летняя гроза резко стихает. Она права — без его вмешательства меня бы отправили в медпункт и развели из моего состояния целое шоу. Отец, скандал, с наибольшей вероятностью снова сопровождение от Шадара. А у Хара собственная квартира — подарок родителей в честь поступления в Кэйпдор. И он не таскает сюда всех подряд, а значит, о нашем с Мэйс «визите» никто не узнает.

— Спасибо за помощь, — благодарю. — Но хотелось бы знать, чем обязан.

— Вирна мне все рассказала.

— Все? — напрягаюсь я, несмотря на то что Мэйс крепко сжимает мою ладонь. Главное, чтобы не про Эн, остальное — ерунда.

— О том, что ты ее спас, и какой ценой. Почему ты мне ничего не рассказал?

— Я пытался.

На это Хару нечего ответить, а я бы наслаждался его растерянностью, но что-то не хочется этим наслаждаться. Мы оба хороши: я не послушал друга, когда отправился в «Бабочку» тем вечером, а он — моих объяснений. Теперь мы квиты.

— Забудь, — говорю я.

— Ты тоже, — со всей серьезностью отвечает он. — Сегодня я помог тебе, потому что мы друзья.

— Ради этих слов стоило свалиться в обморок.

Хар смеется, а Вирна закатывает глаза и бьет меня по плечу.

— Ай!

— Ты меня напугал, К’ярд!

Знаю, синеглазка. Сегодня я сам себя напугал, потому что на мгновение показалось, что с такой глубины мне не выплыть. Но тебе я этого рассказывать не стану.

— Мне больше нравится, когда ты называешь меня по имени, — попытка игриво притянуть к себе Мэйс, сидящую на краю дивана, оборачивается ничем. Она просто подскакивает как ужаленная и сообщает:

— Я ухожу.

— Допей хотя бы льяри, — предлагает Хар. — И не обращай внимания на этого едха. Он таким родился.

Против вежливости друга у нее нет шансов, но внутри меня царапает раздражением.

— Не смей флиртовать с моей девушкой, — заявляю я.

— Я не твоя девушка! — рычит Вирна и пересаживается в кресло.

Мне уже гораздо лучше, особенно после принесенной Харом банки «Лавы». Она обжигает горло и бодрит так, что кажется — моя сила снова со мной. Пусть даже это самообман.

Обидно, что Мэйс не бросает слова на ветер, и когда льяри в ее чашке остается на донышке, просто сбегает, ссылаясь на неотложные дела. Мне хочется сказать ей спасибо, нет, мне хочется повторить тот поцелуй в женской раздевалке, а потом нарушить собственные правила и затащить ее в эйрлат. Но это потом.

А сейчас мне наконец-то есть с кем обсудить ситуацию с Д’ерри.

Оказывается, Вирна действительно успела рассказать о случившемся. И про Ромину, и про свою лже-подружку, и про то, почему я теперь иногда теряю сознание из-за того, что иску пался в океане в шторм. Без подробностей, но Хар может додумать все сам. Радует, что он мне верит и не задает ненужных вопросов о том, как именно мы тогда выбрались. Я понимаю, что возможно расскажу ему про Эн, но позже.

Мы разговариваем долго, даже дождь успевает стихнуть. Хару тоже не нравится то, что происходит в Кэйпдоре, и он обещает подумать насчет Ромины и ее новой политики быть хорошей для людей. А точнее — как разгрести тот хидрец, который она устроила.

— Кто, если не мы? — говорит он.

Узнаю своего друга!

— Мне нужна твоя помощь, — признаюсь я. — Вирна живет на Пятнадцатом в хибаре, и если Ромина решит свести с ней счеты, ей никто не поможет. Да и съем квартиры тоже не решает эту проблему. Я хочу, чтобы за ней кто-то присматривал. Тот, кому я доверяю.

Хар приподнимает брови.

— Хочешь поселить свою девушку у меня?

— Едх, нет! — рычу я.

— Так я и думал, — усмехается он. — Какие еще идеи?

— Кьяна. Я собираюсь попросить ее.

Хар явно напрягаете я и хмурится при упоминании моей бывшей.

— Причем здесь она?

Я не успеваю ответить: входная дверь издает мелодичный писк и распахивается, а на пороге застывает «мой план». В смысле, сама Кьяна М’эль.

В легком платье, с заплетенными в широкую косу волосами, с коробкой с пирогом в руках. Кьяна вся домашняя, и такой я ее еще не видел, поэтому и зависаю чуть дольше. Девушка приходит в себя первой, неловко ставит коробку на барную стойку:

— Я зайду позже.

— Останься. Я рад, что ты пришла.