o 50e4ab8bad975b7e

- Дополнительный момент мотивации, - улыбка «пирожка» стала ещё злораднее. Она резко

подорвалась с кресла, прошла на середину общего зала и громко огласила, - Я маркиза

Кларентина Бравадская, клянусь, что куплю, то красное платье любой из вас, кого Эридан

пригласит на финальный годовой бал. Либо, что в принципе невозможно, переспит!

- А ты свечку держать будешь? - не сдержала смех Таниса. - Что мешает мне сказать, мол,

я с ним уже десять раз переспала. Ты к нему пойдёшь проверять, что ли? Ну и между нами,

«пирожочек», у тебя нет шансов ни с танцем, ни с сексом. Я бы поставила на иномирянку.

Ванесса, наблюдавшая за подругой, неожиданно решила подключиться к игре.

- А на меня бы поставила?

«Да вы все с ума посходили?!» - но в мою голову все же закрался адский план, не только

они могут придумывать условия спора.

- Я согласна, но только условия будут другие! Отчётный бал и танец - это слишком мелко.

Победит та, кто сможет его поцеловать прилюдно и он после этого не убьёт её на месте или

не отчислит! Задание, я бы сказала, смертельно опасное для жизни! Как по мне, это платье

вполне достойная награда за риск быть прибитой к ближайшей стенке.

- А проигравшие? - глаза Зарины испуганно округлились.

- Идут на бал голыми! Исключение тройка победительницы! - голос Кларентины был

твёрд как скала.

Мой расчёт был прост - я была уверена, кто-нибудь из пятнадцати девушек стопроцентно

откажется от этой авантюры. Она попахивала позором и самоубийством.

Но одна за другой однокурсницы поднимали руки и оглашали, что они в деле. Ванесса и

Кларентина были первыми, Мелиса, Ната, Зарина - все они тоже с лёгкостью согласились.

Кто-то сомневался дольше, например, Таниса, она долго тёрла переносицу, жмурилась, а

потом, глубоко вздохнув, выдала:

- Это платье стоит жертв! Я в деле!

Через пятнадцать минут четырнадцать пар глаз смотрели на меня и ожидали моего

решения. А я поняла, что сама загнала себя в угол.

- Я в деле... - словно приговор произнесла я.

***

Кабинет начальника службы безопасности академии находился в одной из тупиковых

развилок Верхнего центрального коридора. Вход туда был тщательно замаскирован

несколькими магическими завесами, каменной кладкой, под которой скрывался приводящий

в движение потайную дверь механизм, и гобелен во всю стену, закрывающий малейшие

признаки секретного помещения. Рисунок на этом шедевре ткацкой мысли был до

умопомрачения пошлым и прозаичным, два кролика грызущих травку и греющихся на

солнышке. Чаще всего, случайно забредавшие сюда студенты при виде гобелена кривились

из-за отсутствия вкуса у художника, и никто не замечал, как в одном из дальних углов

полотна, притаился серый волк с горящими от жажды крови глазами.

Как и всегда, Эридан появился в своём кабинете вместе с яркой вспышкой телепортации.

- Огонь, - приказал он, и поленья в огромном камине вспыхнули ярким пламенем.

Отблески красновато-желтых языков плясали тенями по углам кабинета - небольшое

помещение, с холодными каменными стенами, единственным украшением которых служило

оружие, развешенное по периметру. Магические мечи и клинки, выкованные в недрах гор,

закалённые в пламени драконов, с жадностью впитывали отблески света и тепла, словно

соскучившись по ним.

Герцог появлялся здесь крайне редко, только в минуты огромной опасности для академии

или одного из взятых им под защиту королевств. Этот кабинет был его командным пунктом,

оплотом, крепостью, а еще колыбелью. Впервые за многие столетия, он пришел сюда, не

оттого, что над его землями нависла опасность, а потому, что тут тихо и спокойно, как в

детстве. Тогда двести пятьдесят лет назад, вместо огромного рабочего каменного стола здесь

качалась его детская кроватка, а рядом с камином находилось ложе, на котором засыпала

мать.

Академия для Эридана была больше чем работой, она была его домом, герцогством,

замком - расположенная в толще одной из центральных гор Великого Массива, окружённая

непроходимыми скалами, пустынями и болотами, и охраняемая неусыпной армией великих

драконов.

Иногда в спокойные тихие безлунные ночи, герцог навещал своих подданных. Открывал

портал к главному гнездовью, шел к центральной кладке, где сидела королевская самка.

Обычно она не обращала на мужчину никакого внимания, лишь лениво приоткрывала

янтарный глаз, убеждалась в отсутствии опасности, а после засыпала дальше. Эридан же

тихонечко присаживался к её тёплому боку и мог целую ночь смотреть на простирающуюся

впереди даль. Иногда драконица возражала против такого соседства и широко раскидывала

крылья, запрещая к себе приближаться. Герцог мог заставить ее подчиниться, родовой

артефакт позволял ему многое, но зачем ломать волю гордого животного ради своей прихоти.

Мир драконов очень жесток.