o 50e4ab8bad975b7e

- Какого факультета? Какой академии? - воскликнула я визжаще-срывающимся голосом.

Старичок скривился от моего ультразвука, и уже недобро так на меня взглянул и гаркнул:

- Отставить истерики!

Я аж снова присела на перину, но спохватившись, торопливо вскочила на ноги и

выслушала гневную тираду.

- Эллечка, вы хотели магию? Хотели ей учиться? Так?

- Ага, - кивнула головой. - Правда, я как-то по-другому себе это представляла.

- Не «ага», а «ТАК ТОЧНО»! Повторите!

- Так точно!

Стою растерянная, офигеваю, и непроизвольно начинаю вытягиваться по струнке смирно.

- Так вот, спешу вас обрадовать, Элла Константиновна. Ваша мечта сбылась. Вы

поступили! И непросто куда-нибудь, а в военную академию. Если отучитесь до конца,

станете почетной фрейлиной Ее Величества. У нас престижное заведение, мы

подготавливаем кадры для охраны высших кругов аристократии...

- Но фрейлины, они же... ну там платьица красивые носят, румяна красиво накладывают, -

робко высказала я.

- Молчать! - снова рявкнули на меня, - Команды «голос» не было! Кому нужны пудрящие

носик фрейлины? Правильно, никому. Фрейлина должна уметь защитить свою

нанимательницу, если надо укрыть ее от заклинания своим телом, расшвырять убийц,

скрутить воров, определять яды на запах - вот что делает фрейлина! А не то, что ты

перечислила!

Я медленно подняла ладошку вверх, в надежде задать Преображенскому вопрос. Вот уж

блин говорящая фамилия, куда подевался добрый «Хоттабыч»? Верните его обратно.

Смиловавшись надо мной, дедок кивнул, разрешая мне вякнуть по теме.

- Но ведь все что вы сказали, это работа спецназа, а я хрупкая девушка.

- Когда ты в окно на шторе выпрыгивала, на хрупкую ничуть не похожа была. Разгадала

бы загадки, поступила бы к аналитикам, а если ногами и через окно, то только фрейлиной,

особого назначения!

«Ежкины блошки... я, кажется, хочу домой!»

- Хотела бы домой, осталась бы в комнате, - уже не в первый раз прочел мои мысли

Арвенариус. - От стирания памяти еще никто не умирал! А раз так, то назад пути нет!

Радуйтесь, Эллочка, ваши мечты стремительно сбываются!

***

Как там обычно пишут в женских романах?

Академии расположены в прекрасных величественных замках, с кучей высоких каменных

башенок, с бойницами по стенам, развевающимися флажками на ветру. А еще обязательно

должен быть сад, с невиданной красоты фонтанами, статуями и вековыми деревьями. Если

нет сада, то лес или побережье с уходящим вдаль морем или океаном. И моя комната

обязательно должна выходить окнами на самый чудесный вид, чтобы вечерами я наблюдала

за закатами и томно вздыхала о своей тяжелой судьбинушке.

«Ага, щаз! Размечталась ты, Эллочка! Подбери амбиции и внимательно слушай, что

тебе вещает «Хоттабыч»!»

С такими мыслями я шла по полю за своим будущим деканом Арвенариусом, компанию

нам составляли еще пять девушек, таких же поступивших «абитуриенток», как и я. И

направлялись мы к стационарному телепорту, который должен был переправить нас, в

засекреченный и скрытый от чужих глаз, горный бункер, в котором нет входов, выходов,

окон, садов, леса и других атрибутов нормальной академии. Пока мы шли, декан читал нам

вводную лекцию, вопросы по которой задавать было нельзя, разрешалось только молча

плестись за старичком и внимать его мудрости.

‒ Высшая Военная Академия Магии ‒ старейшее учебное заведение в Двадцати

королевствах. А все почему? Да потому, что местоположение нашей альма-матер строго

засекречено. Множество врагов и заговорщиков во все времена мечтали уничтожить,

спалить, сровнять с землей этот оплот подготовки защитников. Сделать все что угодно, лишь

бы помешать выпуску наших специалистов ‒ фрейлин, телохранителей и аналитиков. А все

потому, что в будущем от таких как вы, дамы, будет зависеть не только безопасность одной-

единственной коронованной особы, но и, возможно, всего королевства.

Поле, по которому мы шли, было неровным и заросшим высоченной травой, идти было

неудобно, а кроме того, еще и больно. Из всех девчонок я единственная шла босиком, мои

босоножки так и остались лежать в том злосчастном кабинете психолога, остальным повезло

больше. На крашеной блондиночке блестели новенькие беленькие кроссовки, еще на одной

счастливице с разноцветными волосами (жертва пьяного парикмахера) и кучей пирсинга по

всему лицу, были зашнурованы армейские берцы, но больше всех было жалко милую

девушку-пампушку с крайнего севера. Не знаю, где ее достал Арвенариус, но одета она была

в пуховый платок, шубу и валенки, которые та, несмотря на тридцатиградусную жару,

царившую вокруг, отказывалась снимать. Девушка пыхтела, обливалась потом, но упрямо