o 690f386c6285b1ad

страну…, а вот те шесть подростков до сих пор ему порой снятся. Не смог он забыть того, что

натворил. Шесть смертей, шесть оборванных дорожек, которые ещё неизвестно чем бы

закончились и они до сих пор не дают ему покоя. Странно. Я не могу этого понять. Может, я

просто смирился, а Андрей так и не смог свыкнуться со своей работой? Да…, не зря у нашей

формы на плече нашивка – кондор, с широких крыльев которого, капает кровь.

Отец умер через полгода после тех событий. Сердце подвело. Он редко выпивал, собственно я

почти не помню, что бы видел его пьяным, а в тот раз он почему-то напился. Сильно. И сердце

просто отключилось. Вот так.

Покончив с похоронами, на свои боевые (Димон называл такие деньги премиальным за

цветомузыку, под ней он подразумевал вспышки взрывов и выстрелов) обустроил родительский

дом, дабы скрасить старость матери и потерю мужа. Конечно, это мало что скрасило, но хотя бы

какой-то луч света. Мама горевала слишком уж сильно. Я боялся за неё и пытался как-то ей

помочь справиться с этим.

Денег оставалось немного. Потратился я довольно сильно. Но финансово меня это не слишком

тронуло. Премия за цветомузыку почти кончилась, но моя зарплата за пять лет, конечно, нет. На

службе особо не потратишься. За одну увольнительную в месяц, слить всё до копейки получалось

только у Баха и то непонятно как. Так что уже в первый год службы, деньги я большей частью

переправлял в банк. Скопилось там прилично и всю сумму, я вывел на другой счёт. Стали капать

хорошие проценты. Признаю, прежде чем сделать это я связался кое с кем из сослуживцев.

Посоветоваться. Увы, солдафон в делах финансовых всё тот же солдафон. Помог мне в этом сам

полковник. Как-то до него дошла информация о моих поисках, и полковник однажды созвонился

со мной. Хорошо поговорили.

-Встаааааать салага!!!!!

Это он мне в трубку проорал, позвонив в четыре часа ночи. Вместо здрасти. Я из кровати

выпрыгнул так, что чуть потолок головой не проломил. Никогда не замечал в полковнике чувства

юмора, не заметил и в эту ночь. Но поговорили неплохо. Он дал пару ценных советов, так что

финансовый вопрос был решён надолго.

Я мог больше никогда не работать. Удачное вложение плюс пенсия. Да, я был офицером

запаса, но запасникам «Кондора», полагалась небольшая сумма на «поддержание боевой

составляющей», официальная кстати формулировка. Никогда не мог понять, что она значит.

12

Может, просто смысл до меня не доходил, а может, оно из той же серии, что и: «это вам не тут, где

там, это вам здесь!». Армейская мудрость.

Я мог делать что хочу. Так и поступил. А однажды утром проснулся и понял, что не просыхаю

уже третий месяц. В то утро это осознание пришло сразу после воспоминания о вечернем хамстве.

Я нагрубил матери, возвращаясь домой. Помню её слёзы, а вот отчего они были, я так и не

вспомнил, а она не рассказала. Что-то во мне менялось и это что-то мне очень не понравилось. Я

решил радикально изменить свою жизнь. Солдат не должен сидеть без дела. Да и вообще человек.

Если человек не занят делом, он превращается в скотину. От полковника мудрость.

Я стал искать работу. Взял документы, все какие были. Даже справку о прививках, которые

мне поставили в школьные годы. Нафига только, сам не понимаю. Но кто их знает, вдруг надо?

Обошёл все предприятия города, какие только знал и те о каких слышал.

Тут я столкнулся с проблемой. На приличную работу меня не брали, потому что кроме как

стрелять и пробивать бошки людям, я больше ничего толком не умел. Не помогло даже знание

электроники. На что-то попроще – водителем например, не брали едва стоило заикнуться, откуда у

меня шрам над ухом через пол башки. И почему-то все поголовно пытали меня за этот шрам. А

стоило сказать, что он от получен от луча лазера, и мне сразу указывали на дверь. Иногда, прежде

смеялись. Потом смотрели документы и, глубокомысленно заявив – «хм!!!», указывали на дверь.

Вот так. Прошлое в «Кондоре» на гражданке было настоящей чёрной меткой. Одни не слышали о

нём ничего и считали информацию поддельной, либо слишком странной. Другие кое-что слышали

и не считали, что такой человек им нужен. Впрочем, их можно понять.

-Где вы служили?

-Эта информация секретна.

-К-хм…, ваша рана…, от лазера…, где вы её получили?

-Не могу рассказать. Информация секретна.

-Где вы научились разбираться в микросхемах?

-В армии.

-Правда? – Широкая улыбка и весёлый огонёк в глазах. – Кто же вас научил?

-Не могу рассказать, давал подписку о не разглашении.

И всё в том же духе. Я действительно не мог рассказать больше, чем было в моих документах.

Может, если бы рискнул и сказал как есть, ничего страшного не произошло бы, а может, за мной

приехал бы так же Лекс и сказал бы: «Ну?». И опять я в форме, да при погонах. Лучше уж было не

играть с судьбой. А людям я не нравился. Такая скрытность вообще мало кому нравится. И

особенно когда эта скрытность даже в документах присутствует.