o 98f6fe69ff972b4b Пятицарствие Авесты

— Есть у тебя возможность достать мне оружие и двое наручников?

Михаил молчал, раздумывая, и Виктор сказал, что не собирается настаивать на

просьбе:

— Скажи просто — нет! Мне этого достаточно.

— Хорошо! — отвечал тот. — Я достану, что ты просил. Будь здесь к пяти часам.

Михаил уехал, оставив Виктора горько сожалеть о трагедии, случившейся с

Евгением. Хотя он и понимал, что стечение обстоятельств, помешавшее ему вмешаться

в события, не зависело от него, но от этого не было легче, и очевидно теперь, что

решение проблемы надо было искать гораздо раньше, но тогда в его мыслях была

только Светлана. Нужно было навестить Аню, жену Евгения, но он не мог этого

сделать: была цель и, пока эта цель не была достигнута, ему нельзя было предпринять

что-либо, не согласованное с ней. Коротая время, Виктор съездил к себе на квартиру,

где приготовил кое-что к вечерним событиям, а Михаил приехал, как и обещал, к пяти

часам, передав Виктору свёрток, тщательно упакованный, и блокнотный листок с

адресом явочной квартиры рэкетиров с их полными именами. И Виктор, благодарно

пожав ему руку, сел в машину, с тем чтобы вернуться в квартиру Светланы,

появившейся после шести часов вечера; а он, приготовивший ужин, вышел встречать её

с полотенцем в руке и с порога попал в любимые объятия, чтобы потом, выронив

полотенце, отнести её в спальню.

Она лежала головой на его плече и тихо говорила:

— Я так счастлива сейчас, так же, как неделю назад, но у меня такое ощущение,

словно я позволяю себе лишнего в этом счастье, когда у тебя такое горе, и — я вижу —

оно тебя тревожит.

Виктор погладил её по голове, поцеловал в висок.

— Тебе надо поесть, ты голодна.

— Можно, я полежу ещё немножко? Мне так хорошо и так спокойно!

Она заснула почти сразу после этих слов. А Виктор думал о том, как она устала

после операции, и лежал неподвижно, боясь потревожить её сон. Время подходило к

половине восьмого, когда он, осторожно освободившись, встал, оделся и вдруг

вздрогнул, вынужденный оглянуться на постель, где она уже сидела, словно и не спала

вовсе.

— Ты куда?! — спросила тревожно, и эта тревога защемила ему сердце.

— Я ненадолго. У меня есть одно дело.

— Какое дело среди ночи?! Родной мой, не ходи никуда!

— Я не могу, прости. Завтра всё тебе расскажу. Мне надо идти!

Она встала, накинула халат, сказала покорно:

— Обещай мне, что всё будет хорошо!

— Обещаю!

Поцеловав её, он вышел, обратив внимание на её поникший вид и безвольно

опущенные руки, и это поразило его так, что больно заныло сердце. Сев в свою

машину, Виктор вскоре был уже по адресу, данному ему Михаилом. Войдя в подъезд и

отыскав нужную квартиру, он нажал на кнопку звонка, чтобы вслед за тем услышать

2бЗ

шаги за дверью и поднять целлофановый пакет с пивными и водочными бутылками,

закрывая им лицо, стараясь не быть узнанным через дверной глазок.

— Кто там? — услышал он голос за дверью.

— От майора Воронова! — с нарочитым гонором отвечал он.

Послышались щелчки открываемого дверного замка, и дверь распахнулась. Виктор

стремительно шагнул внутрь и ткнул ствол пистолета снизу в подбородок человека,

открывавшего ему дверь, а захлопнув её, быстро перехватил пистолет и ударил его

рукоятью по голове встречавшего, ноги которого тут же подкосились и он по стене

сполз на пол, поддерживаемый Виктором. Не теряя времени, он прошёл в комнату,

откуда относились голоса и смех рэкетиров, и застал их за пивным застольем,

застывшими от неожиданности с бутылками пива в руках.

— Руки на стол! — скомандовал он, видя, что они уже оправляются от стресса, а

вслед за этим приблизился с поднятым пистолетом и вновь ударил одного из них таким

же образом, как и открывавшего дверь. Подняв на ноги третьего рэкетира, он обыскал

его, забрав пистолет, мобильник и, вытряхнув содержимое его карманов на пол, а затем

пристегнул наручниками к батарее отопления и заклеил ему рот скотчем, что принёс с

собой. Спеша обезвредить находившихся в обмороке, он волоком притащил рэкетира,

оставшегося в коридоре, и, обыскав обоих, так же пристегнул к батарее одними

наручниками. Затем осмотрел квартиру и, убедившись, что в ней больше никого нет,

запер дверь и прошёл к пленникам. Достав видеокамеру, Виктор включил её на

видеозапись и снял лица всех троих, затем, наставив пистолет между глаз третьего

рэкетира, убрал скотч, которым был заклеен его рот, и спросил:

— Кто из вас убил Колычева?

Не дождавшись ответа, он принёс из соседней комнаты обрезок трубы, выбрав его

из прочих бандитских принадлежностей, и вернулся к рэкетиру.

— Вы чуть не убили меня, и я начну с того, что переломаю тебе ноги, которыми ты

меня пинал, а затем пристрелю, так же как вы застрелили Колычева. Ты понимаешь,

что если я здесь, то просто так дело для вас не закончится? Поэтому спрашиваю, и если

ты мне будешь отвечать, то, возможно, для тебя всё обойдётся благополучно. Итак,

говори: кто приказал убить Колычева?

Было видно, что бандит, не готовый к такому развитию событий, был явно напуган,

и после того как Виктор, угрожая, взмахнул обрезком трубы, торопливо сказал:

— Это Патрон! Это Патрон приказал!

—Кто такой Патрон?

— Не знаю. Он работает в администрации.