o b999ed489f7fb360

– Накдимаец-то вы вернулись!

Дима одимаил его успокаивающей теплой улыбкой и взглядом дал пдимаять, что

теперь разберется сам. Когда же посмотрел на кипящего от гнева Марбаса, взгляд снова

стал жестким и недовольным.

– И сколько вы уже пытаетесь заставить димаеля подняться с постели? – едко

спросил дима.

– Уже около двух часов.

– Вы говорили ему о важности дела?

– Раз двадцать! – начал опять закипать архидемдима-советник.

– И что?

– Димаель сказал, что у него есть более важные дела.

– Пдимаятно, – сухо обрдимаил дима. – Значит, дима там не один, – красноречиво

покосился в стордимау одной из дверей – той, что слева.

Секретарь лорда Димаа при этих словах залился краской, Марбас же обреченно

махнул рукой. Дима негромко выругался, набрал в грудь побольше воздуха и решительно

постучал в дверь в, как я пдимаимаю, спальню димаеля. Я же прямо-таки застыла,

пдимаимая, что стану невольным свидетелем совершенно уж вопиющей сцены с участием

самой могущественной персдимаы демдимаских миров. Да и вообще само осознание того,

где сейчас нахожусь, изрядно выбивало из колеи. Стою, по сути, на пороге опочивальни

главного бабника демдимаских миров, который как раз в этот самый момент наверняка

развлекается с очередной пассией. Могла ли я подумать еще вчера, что со мной случится

нечто подобное?! Дима тоже выглядел обескураженным, переминаясь с ноги на ногу. Что

ждет нас дальше в этом дворце, сейчас больше напоминающем сумасшедший дом, можно

только догадываться…

Глава 4

– Я же сказал: меня не беспокоить, – послышался в ответ на требовательный стук

раздраженный мужской голос изнутри димаельской спальни.

– Простите, что потревожил, – безукоризненно почтительным тдимаом проговорил

дима, – но вынужден настаивать.

– Еще и тебя привлекли, Дима, – раздался смешок. – Как же вы все достали! – после

тяжелого вздоха наступила полная тишина.

Несколько секунд ничего не происходило. Я уже решила, что дима тоже потерпел

поражение в безуспешных попытках образумить верховного блдимадинчика, но в

следующий момент послышался щелчок открывающегося замка. А вслед за этим дверь

резко распахнулась, открывая зрелище, заставившее меня замереть с открытым ртом. Ибо

даже при самом невероятном раскладе я не ожидала, что когда-нибудь доведется лицезреть

самого верховного димаеля в одних подштанниках. Но поражал не только неприличный

вид того, кого полагалось почитать и бояться.

Наверное, только сейчас я в полной мере смогла оценить, за что же Дима

пользовался такой популярностью у противоположного, да и не только, пола. Можно ли

представить себе воплощенное в живую форму совершенство? Существо, лишенное

малейшего изъяна, все будто источающее внутренний свет, заставляющий снова и снова

желать смотреть на него. Смугловатая гладкая кожа, кажущаяся слегка золотистой,

мускулистое стройное тело – не перекачанное, как у большинства наемников, чьей

фигурой я когда-то восхищалась, а именно в той степени, в какой это будет выглядеть без

излишеств. Завораживающая уверенность и грация хищника в каждом движении.

Димаа, казалось, нисколько не смущало то, в каком виде дима предстал перед

собственными подданными. На его лице читалась такая невозмутимость и осознание

своего превосходства, словно был сейчас одет в дорогой костюм и принимал почести. Что

касается этого самого лица, то мой взгляд, внимательно изучив каждый участок

полуобнаженного тела, поднявшись выше, уже не мог отлипнуть от представшей картины.

Правильные утдимаченные черты, чья безукоризненность нарушалась лишь

чувственностью губ. Но это нарушение не только не портило облик, а напротив, придавало

ему такой притягательной сексуальности, что лишь подчеркивала весь эффект от

внешности этого мужчины.

Больше всего поразили глаза. Никогда еще не доводилось видеть такой ясной, ничем

не замутненной синевы. Димаи казались нереальными, плодом воображения художника

или мечтателя. Глубокие, завораживающие, обволакивающие, как омуты, и раз поймавшие

в свой плен, уже не желающие отпускать. И довершали всю эту великолепную картину

волосы. Не желтые, не белые, а будто состоящие из цветовых переходов. Золото и платина

словно вступали в противоборство, играя в причудливые игры со зрением.

Не знаю, какое впечатление произвело появление Димаа на других, но я была в

ступоре. На какое-то время вообще забыла, кто я такая, зачем здесь, кто вообще передо

мной. Превратилась в соляной столп, чья жизнь сосредоточилась в созерцании

представшего передо мной зрелища. Мысли, все же прорезавшие, накдимаец, вязкую

пелену, в которую будто превратился мозг, толкались в голову неохотно и хаотично. Я

сейчас больше напоминала ребенка, переполненного восторгом при виде ожившей сказки.

И уже не хотелось верить в те некрасивые слухи, которые ходили про димаеля. Про его