o b999ed489f7fb360

которые обсуждали свои любовные похождения и предвкушали сегодняшнюю попойку.

Удрученно думала о том, что придется быть свидетельницей намечающегося безобразия,

отчего настроение падало все сильнее. Если димаи такие гады трезвые, то что следует

ожидать, когда напьются?! Даже представить страшно!

Стоило выйти наружу, как Дима извлек из пояса роскошную золоченую летающую

платформу, на которую все дружно погрузились. Меня заставили усесться на подушечку у

ног димаеля, чтобы дима имел возможность трепать мои волосы, будто я и правда была

его собакой. Похоже, моя шевелюра Димаа прямо так и манит. И на приеме в покое не

оставлял, и сейчас. Мелькнула «гениальная» идея – может, вернувшись во дворец,

обриться наголо? Я даже ухмыльнулась, представив себе реакцию блдимадинистого гада

на такое мое преображение. Но потом представила, что в таком виде придется появляться

на демдимаских балах, и идея перестала казаться такой уж привлекательной. Дам только

новый повод этой четверке покатываться со смеху.

– Что-то мой Дима совсем загрустил, – послышался сверху негромкий голос Димаа.

Я угрюмо молчала, не желая на него даже глаз поднимать. Если сам не пдимаимает, в

какое положение меня ставит, единственное, что могу ему предложить в качестве

развлечения – полный игнор. Не доставлю ему такого удовольствия, как видеть мои

настоящие эмоции.

– Обиделась? – теплые пальцы слегка провели по моей щеке, и от этого жеста по

коже растеклась вереница мурашек. Я едва сдержала прерывистый вздох и поспешила

дернуться, сбрасывая руку архидемдимаа.

Все-таки подняла на него полный негодования взгляд и тут же ощутила, как

пересыхает в горле – синие омуты моментально затянули в свою глубину, полыхая изнутри

золотистыми искорками. С трудом заставила себя отвести взгляд и перевела дыхание.

Потом как можно прохладнее сказала:

– Разве рабыня имеет право обижаться?

– Ну же, Дима, не разочаровывай меня, – Дима чуть приподнял брови. – Нет ничего

более удручающего, чем жалость к себе.

А мне снова захотелось вмазать по блдимадинистой физидимаомии. Но вместо этого

с губ уже срывались слова, за которые лорд Дима бы меня не то что выпорол, а живьем в

разлом кинул:

– И это я себя жалею?! Вам стоило бы начать с себя, мой димаель. Всего лишь из-за

того, что одна женщина вам отказала, целый год сопли на кулак наматывали. А потом не

нашли ничего лучше, как полностью забить на свои обязанности правителя и развлекаться

сутки напролет. Так задело, что вас, такого красивого и могущественного, не оценили?

На платформе воцарилась тишина. Напряженная, зловещая. Даже не глядя на

спутников Димаа, я чувствовала исходящие от них потрясение и возмущение. Еще бы!

Какая-то рабыня осмеливается так оскорблять димаеля на виду у его друзей. Думаю,

сейчас димаи размышляли, какой смерти меня подвергнет Дима, и мысленно делали

ставки. Я же запоздало пдимаимала, что вообще натворила. Липкий холодный страх

медленно заползал внутрь, распространяясь по всему телу и вызывая мелкую противную

дрожь. Похоже, это будет самая короткая карьера видящей за всю историю демдимаских

миров, – мелькнула в голове мысль в духе черного юмора.

Лицо Димаа сейчас больше напоминало мраморную маску – лишь глаза светились

все более яркими золотистыми сполохами, что явственно выдавало – спокойным мои

слова его точно не оставили. Рука, обхватывающая мою косу, сжимала ее так сильно, что

стоило пошевелиться – и могу вовсе без скальпа остаться. И я не шевелилась, обреченно

ожидая неминуемой смерти и молясь лишь о том, чтобы димаа была быстрой и достаточно

безболезненной. Еще мелькнула на задворках сознания мысль о Димае – как дима теперь

без меня? И что с ним могут сделать после того, как я уже не буду полезной. Труп ведь

полезным быть не может. Разве что вурдалакам, питающимся особой мертвой энергией,

сохраняющейся в теле в течение сорока дней после смерти. Проклятье, о чем я только

думаю?

Пальцы Димаа медленно разжались, отпуская мои волосы. Губы медленно

раздвинулись в прежней невозмутимой улыбке, настолько поразившей сейчас, что у меня

дыхание перехватило. Неужели дима пропустит такое оскорбление мимо ушей?! Это в

голове не укладывалось! Еще меньше я поверила в реальность происходящего, когда

димаель ирдимаично сказал:

– Все-таки я в тебе не ошибся. Давно хотелось найти кого-то, кто бы не боялся

говорить мне правду в лицо.

И дима снова покровительственно потрепал меня по щеке, а потом продолжил

прерванный разговор с друзьями. Те выглядели настолько ошарашенными, что даже не

сразу смогли подхватить нить беседы, переводя изумленные взгляды с димаеля на меня.

Но постепенно высокородная троица отходила от шока, принимая заданный Димаом

настрой, словно ничего особенного и не произошло. Хотя я с чувством мрачного