О бедном монахе замолвите слово.

Завершив разминку, она немного поработала над ловкостью, несколько раз подпрыгнув на животе, при этом прихлопывая себя по животу руками. Потом перешла к тренировке гибкости: не вставая, она свернулась в странный крендель и запустила обе руки сначала в обувь, потом снизу в штанины, и усладила мой взор видом прелестных тонких щиколоток. Не вынимая оттуда рук, перевернулась на спину, сладострастно прогнувшись в пояснице, и несколько раз встряхнула попкой, одновременно пытаясь достать до нее через штанины руками, и у нее не получилось.

Еще у нее не получилось достать из штанины левую руку.

Получившаяся конструкция потеряла равновесие и, опираясь на голову, правую руку и правую ногу сделала два шага вперед и один в сторону, запнулась за кочку и упала, изящно вокруг этой кочки обвившись.

Гибче и тоньше виноградной лозы, огибающей ствол дерева, выглядела грациозная Чжоу Ванкси, и кто бы не мечтал оказаться на месте той кочки, вокруг которой она обмоталась?

Завершив тренировочный комплекс, она перешла к манипуляциям с Ци, и ее тело некоторое время содрогалось от мощи секретной техники ловкости и гибкости, хотя несведущий человек, наверняка, принял бы это за конвульсии.

«Божественное восприятие, ученик», — невозмутимо посоветовал мне из метлы учитель.

Я и так, в общем-то, прекрасно все видел, но поспешил последовать мудрости наставника, и пленительные изгибы невероятной Чжоу Ванкси стали мне различимы еще лучше. Своим горящим взглядом я обследовал все выпуклости и вогнутости, бугорки и впадинки своей изумительно гибкой спутницы (пока она пыталась распутать конечности, как мне наверняка ошибочно показалось).

«Не туда смотришь!» — снова подсказал мне учитель, и я с восторгом воспринял мудрость, овеянную веками, и усилил эту великолепную технику восприятия. Не зря, ведь, определенно не зря передал мне эту технику мудрейший из мудрых, учитель Йи, еще немного, и листва перестанет загораживать от моего пылающего взора прекраснейший цветок!

«Ыыыыоооооо…» — донеслось до меня из метлы, и мне показалось, что у учителя заболели и выпали все зубы сразу, — «Говорящий желудок, ты в состоянии видеть еще хоть что-то, кроме нижних полушарий этой девчонки?».

— Но, ведь, шикарная же задница, учитель! — согласился с критикой я.

«Это да… То есть, нет!».

— И я же стараюсь! Твой смиренный ученик, правда, изо всех сил пытается. Одежда мешает!

«Твою сестру!!!», — заорал потерявший терпение учитель, — «Насекомые, чугунная твоя башка!!!».

И, правда.

Чжоу Ванкси счастливо избежала внимания пауков в моих кустах, зато ее угораздило устроиться на муравьиной тропе, и муравьи были рады прелестной гостье. Они приходили к ней, и заползали везде, но милая сестрица Ванкси не любила муравьев. Она прогоняла их, и муравьи уходили, но возвращались, и приводили с собой друзей.

И таки добивались своего!

Муравьи, маленькие, но бесстрашные. Хрупкие, но целеустремленные.

Вот это — символ культиватора!

Вот это — пример любому практику!

Упорство и настойчивость, тяжелый труд и четкая цель — вот она, дорога к успеху.

— Я понял, о чем вы, почтенный учитель! — я радостно поделился счастьем осознания со старым мудрым Фанг Йи — Муравьи! И пусть я мал и слаб, пусть не могу вашей техникой заглянуть под одежду красотки, но если буду настойчив, если буду неустанно практиковаться, то, несомненно, достигну успеха, и ничто не укроется от моего взора!

«Чтоб ты сдох», — сумрачно ответил мне старец— «И чего мне в массиве не сиделось?».

К великому счастью и немалому облегчению сестрицы Ванкси, теплая компания моих недругов не стала слишком уж задерживаться на гостеприимной полянке. Они дожевали обед, взгромоздились на своих кляч и потрусили дальше по направлению к Синнану, жалуясь на судьбу, проклиная меня и смеша встречный народ зеленью лиц. Пришла пора отправляться в путь и нам.

Я вылез из кустов и, отряхиваясь от паутины, направился вызволять Ванкси из общества дружелюбных муравьев, но она успешно справлялась и сама. Некоторое время я любовался зажигательным танцем в ее исполнении, с притопываниями и прихлопываниями, проклятиями и грязными (в ее понимании) ругательствами, пока она вытряхивала муравьев отовсюду, и потом еще пришлось долго уговаривать девушку не поджигать муравейник, но этот Дао Ли все же справился. Правда, переменчивая женская натура взяла свое, и гнев сестрицы Чжоу обратился на меня. Это, видишь ли, я виноват, что ей пришлось свести близкое знакомство с местной фауной, и это я виноват, что после путешествия по зарослям ее любимая рубашка стала похожа на грязную тряпку. А уж если говорить о том, какие удивительные находки (как засохшие, так и не очень) ей встретились в этом путешествии…

Но этот младший Дао с праведным лицом отвергал напраслину, ведь кто, как не я, звал ее в уютные и безопасные кусты?