О бедном монахе замолвите слово.

Я даже протестовать не стал, чем явно слегка расстроил учителя, не дав ему повода осчастливить этого младшего парой-тройкой эпитетов и оскорблений. Спрашивать о том, что это такое вообще, и зачем оно мне вдруг понадобилось, тоже не потребовалось: если уж старый мудрый Фанг взялся меня просвещать, то заткнуть фонтан изливаемых на меня истин смогло бы, разве что, стихийное бедствие, и то, не факт.

Если вкратце, то с виду неказистый дешевый горшок содержал в себе нечто, называемое учителем «пространственный разлом», представляющий из себя временный проход в некое место. Это может быть горы, может быть степь, луг или лес, а кому-то когда-то повезло попасть в древние руины. Сам же старик, в бытность свою еще живым, успел побывать лишь в одном таком разломе, но, по его словам, было кое-что, что объединяло все подобные места: в какую бы сторону ни направлялся, рано или поздно увидишь границу — туманная дымка, вроде бы легкая и издали прозрачная, но не позволяющая увидеть сквозь нее ничего, даже с помощью могучих техник. А если войти в эту дымку, то можно двигаться сколь угодно долго, но, оглянувшись назад, увидеть, что не прошел и десятка чжан. Кто-то из мастеров пробовал даже лететь сквозь нее, с примерно схожим результатом, но, растратив Ци, вынужден был вернуться, так что, граница дедом была признана условно непроходимой. Возможно, помогли бы старшие техники перемещения, но таких отчаянных храбрецов, решившихся попробовать и потом вернувшихся обратно, старик не знал. Сам же он, удачно отобрав у кого-то артефакт с нераскрывшимся разломом, занимался в нем вещами, гораздо более приземленными, нежели попытки попасть неизвестно откуда в неизвестно куда, а именно: собирал духовные растения, кои там произрастали в изобилии, выкапывал кусок редкой и ценной руды, и культивировал, чем предложил заняться и мне.

«Плотность Ци Неба и Земли там гораздо выше, чем в нашем мире. Даже несколько минут, проведенных в этом месте, дадут тебе больше, чем дни культивации в хорошем месте вблизи природного источника энергии. Также ты должен хорошо оглядеться: я должен признать, хоть ты и порой бываешь порядком глуп, но не обделен удачей».

Как поведал мне учитель, из тех, о ком он слышал — побывавших в разломе — никто (кто смог вернуться) не ушел обиженным.

Кто-то смог в разломе найти тысячелетний золотой корень, а кто-то — кусок неимоверно редкого стеклянного нефрита, величиной с собственную голову, и понаделал потом из него защитных амулетов, от чего стал настолько слабоубиваем, что смог противостоять атакам аж двух крупных старых сект. Они его одолели, в конечном итоге, но с такими потерями, что скатились со второго даже не в третий ранг, а еще ниже.

Кому-то, попавшему в район развалин заброшенного города, разделенного туманной границей, посчастливилось найти древнее копье, хотя и поврежденное, но зато уровнем выше Небесного. С явственным оттенком зависти учитель сказал, что, уж он-то, старый мастер Фанг, скорее всего, смог бы сделать не хуже, будь у него необходимые материалы, но мы-то знаем этих тщеславных стариков и их склонность к преувеличениям.

Ну а кто-то смог найти и приручить редкого духовного зверя.

Так что, — сказал учитель мне — смотри по сторонам, на небо и на землю. Опасности есть и в этом месте, хотя бы то же самое местное зверье, но людей никто там не встречал, хотя их следы и встречались. Но, как говорится: за каждой трудностью есть возможность.

«Теперь ты понял, почему я называл этот мусор из семьи Цзюнь, выставивший такую вещь призом на мелких состязаниях, обезьянами? В мое время заполучи мелкая семья такую вещь, как хранилище пространственного разлома, и посмей только сразу же не предложить его послушно старейшине большой секты — жить им всем, максимум, до заката того же дня, в который слух о сокровище протечет наружу».

Ну, понятно же. Насмотрелся уже на некоторых людей, которые вечером радуются удаче и веселятся, а по утрам возле старых пирсов в порту плавают лицом вниз, и все потому, что сверкнули деньгами или дорогой вещью в кабаке. Если уж за пригоршню меди можно было получить удавку на шею или нож в бок, что тогда говорить о такой редкой и ценной вещи, как та, что у меня в руках. Закон мира людей, идущих путями культивации: не можешь защитить — недостоин владеть.