О бедном вампире замолвите слово

Кирп вздрогнул и внимательно посмотрел на бывшую любовь. Сейчас он не смог бы обнять ее. Девушка растолстела так, что руки Кирпачека вряд ли определили бы, в каком именно месте на ее пышном теле находится талия. Лицо расплылось, и та миловидность, что привлекла Кирпа несколько лет назад, потерялась в складках тройного подбородка и заплывших жиром глазках. Что ж, отца стоит поблагодарить. Фактически, если б не он, то в постели Кирпачека еженощно лежало бы существо, похожее на кентервильское порося. Сухо пожелав девушке доброго дня, виконт прошел в кабинет.

Фельдшер сидел в кресле за большим столом и выжидательно смотрел на дверь. Когда Кирпачек вошел, от уголков глаз Тоба побежали лучистые морщинки, а сквозь бороду пробилась теплая улыбка.

— А, Кирпачек, заходите, мил вампир! — приветствовал старый лекарь, вылезая из-за стола. Семеня короткими ножками, он подбежал к Кирпачеку, взял его за руки и посмотрел вверх. Борода, заплетенная в тугую, загнутую косицу, уперлась посетителю в грудь. — Обнял бы вас за плечи, но по причине малого роста дотянулся только до локтей, — рассмеялся фельдшер и отстранился: — Дайте-ка я на вас посмотрю!

Он развернул практиканта, недавно получившего черный университетский дипломом, лицом к свету. Видимо, осмотр удовлетворил старика — гном одобрительно хмыкнул. Вампир тоже обрадовался встрече. Фельдшер был всегда добр к нему, почему-то выделяя именно Кирпа из всех маленьких пациентов, которых приводили обеспокоенные родители много сотен лет назад. Кирпачек так и остался любимцем гнома, хотя перестал болеть давным-давно. Бывая в городе, вампир всегда находил время повидаться со стариком и передать ему небольшой пакет, собранный на графской кухне. Кирпачек с ностальгией вспоминал те времена, когда шарики засахаренной крови, которыми в далеком детстве угощал его доктор, надолго создавали ощущение праздника.

Тоб не изменился: та же застиранная бесформенная хламида, подпоясанная под большим животом ремнем, сплетенным из конопляных веревок, широкие штаны из кожи порося самой дешевой выделки, растоптанные тапочки без задников. На большом крюке, вбитом в стену, висел аляпистый, расшитый разноцветными пуговицами широкий плащ. В другой одежде Тоба никогда не видели, хотя вампир знал, что тому не однажды дарили дорогие костюмы. Когда же задавали вопрос в лоб, гном отвечал, что в привычной одежде ему уютно и воспринимается она как вторая кожа.

Фельдшер, шаркая тапочками, прошел к столу, грузно плюхнулся в кресло и кивнул Кирпачеку:

— Ну-с, начнем прием. Запускайте по одному.

И Кирпачек запустил… Запустил нечто такое, что даже рассмотреть не смог — так оно стремительно влетело в дверь и пронеслось по кабинету, опрокидывая стулья, роняя вазы и стаканы с градусниками, сметая со столов и полок аккуратные стопочки карточек. «Если бы буря в стакане чая «Принцесса Нюра» была бы возможна в самом принципе, — подумал оторопевший Кирпачек, — то она наверняка выглядела бы так».

Маленький кабинет фельдшера показался ему сейчас стаканом, в который но какому-то невероятному недоразумению залетел смерч или торнадо. Но старый гном невозмутимо прекратил это занесенное в список пациентов безобразие одним хлопком большой волосатой лапы. Просто поднял руку и прихлопнул маленького тролленыша, — тот как раз несся к противоположной стене через стол. Тролленыш заверещал высоким, режущим уши голоском.

— Ну-с, юноша, на что жалуетесь? — спросил фельдшер, не отпуская извивающегося детеныша песчаных троллей.

— Он что-то ослаб последнее время, — сквозь слезы ответила проявившаяся в дверях после ворвавшегося в кабинет безобразия троллиха. Она стояла, одной лапой прижимая сумочку к тощей, впалой груди, а другой утирая обильно льющиеся по сморщенному лицу слезы. — Плохо ест! — пояснила мамаша хулигана и, громко всхлипнув, высморкалась.

— Так, а что же это у нас с аппетитом, юноша? Есть не хотим-с? — поинтересовался гном, быстро ощупав впалый животик и заглянув в зубастую маленькую пасть тролленыша. Тот заверещал и с удовольствием включился в игру, искусав пальцы фельдшера. Старый гном, закончив осмотр, взял гиперактивного детеныша двумя пальцами за шкирку и поднял малыша над столом. Так, держа пациента на весу, он обратился к рыдающей мамаше:

— Мальчик здоров, и я не понимаю, чего вы от меня хотите, дорогая.

Троллиха шмыгнула носом, еще раз высморкалась и пропищала:

— Рецептик бы нам… или таблеточку…

— Рецептик? — Гном на мгновенье задумался, потом, передав Кирпачеку извивающегося мальчишку, достал из кучи бумаги лист и что-то коряво нацарапал. — Вот-с, получите-с, милейшая, — сказал он, протягивая мамаше рецепт.

Та, стуча когтями по твердой плитке пола, подошла к столу, взяла рецепт и, пробежав по нему взглядом, растерянно спросила:

— Тут написано: футбол, гимнастика, легкая атлетика и танцы. Это новое поколение лекарств?