О бедном зельеваре замолвите слово (СИ)

— Я не умею говорить торжественные речи и тем более не жрец, но именем богов благословляю еще раз ваш брак и объявляю Олда Форсбергена и Анастасью Гриппиновну мужем и женой! Любите друг друга, заботьтесь друг о друге и будьте счастливы! Во имя богов и с их благословления, — и я начертил в воздухе знак объединенного божества. Знак вспыхнул голубым, а в небе прозвучал раскатистый гром. Если это не знак свыше, тогда я не знаю, что это за массовые галлюцинации! Уже второй раз боги отозвались, а такое даже не каждый жрец провернет, не говоря уже про мага.

— Да-а, господин зельевар, а у вас талант на божественном поприще.

— Сам в шоке...

— Так выпьем же за хорошее знамение! Горько!

Последнее подхватили все, и я, не глядя на остальных, осушил половину кружки, поднимая глаза вверх, где недавно горел знак. Кому поведай — не поверят. Может мое призвание все же не зелья, а служба? Точно, стал бы знаменитым и богатым жрецом…

Нее, это не мое, склянки мне милее.

Инцидент быстро забылся, продолжилось веселье шутками, песнями, танцами и попытками некоторых незамужних особ угостить меня. Отнекиваясь как мог, ловил сочувствующие взгляды мужской половины, а также крепко держал свою кружку, дабы не увели: подсыпать ничего не подсыпают, но без посуды мог легко остаться. Очень активной была Маргарита через свою племянницу, которая, смущаясь, предлагала попробовать то квашенную капустку ее тети, то опробовать наливку. Я, ощущая неловкость от собственных отказов, предлагал просто поговорить, но за шумным столом это было сложно провернуть; пересесть же ко мне она отказалась, сделав испуганные глаза.

Кузнецовы дочки тоже в начале вились вокруг моего места, но их отцу было достаточно одной фразы, как они оставили меня в покое. Жаль, что на других это не подействовало.

Молодожены, принимая поздравления и подарки, больше были увлечены друг другом, чем происходящим вокруг. Но грех было жаловаться на них за это.

Еще одной моей задачей, как почетного гостя, оказалось вручение голубей жениху с невестой. Искомые птицы были здесь же, сидели в клетке: белые, некрупные, с мохнатыми лапками — где только купили? Ульяху бы они понравились. Подняв клетку, отнес к ожидающим молодоженам, чтобы отдать каждому по пернатому. И, даже если я перепутал, может там надо было еще пол проверить, никто ничего не сказал, кроме самих птиц, но те вели себя даже прилично и не пытались подпортить костюмы. Только меня клюнуть успели по рукам, когда я их вынимал. На самом деле, отпускать таких красавцев было жалко, хищных птиц было достаточно, включая обычных ворон. Меня успокоила сама Анастасья: голуби эти были обученные, и возвращались в птичник, коим владел один из жителей деревни. Он же их и предоставил. Как мало я все же еще знаю о Топольках.

— Господин зельевар, а что это вы не танцуете? — Маргарита собственной персоной. Да не одна, а с племянницей. Она точно уверовала в то, что ее родственница самая подходящая пара мне. Это даже не напрягало, скорее пугала ее настойчивость, — Просидеть всю свадьбу за столом не дело, так и обидеть можно.

Что-то я сомневался, что на меня обидятся за нарушение традиций в этом плане. Надо было сбегать.

— Анхелика, составь компанию господину зельевару, а я к мужу пойду, пока он не добрался до очередной бутылки.

И как у нее все ловко получается-то!

Мы с девушкой переглянулись. Она, начав трепать кончик косы, несмело улыбнулась, подойдя ближе.

— Вы извините мою тетю. Она просто… просто слишком активная. Мы можем просто поговорить, или, если хотите, я оставлю вас одного. Я ведь понимаю, навязываться не хорошо.

Я взглянул на нее с другого ракурса: милая, скромная, добрая, не избалованная городом. Возможно, хозяйственная, слушать умеет, разговор поддержать тоже, чем не вариант для отношений? Маргарита нас точно не оставит, как в беде, так и в здравии. Дом у меня есть, в город буду ездить зелья продавать, опять же, огород и хозяйство прокормит. Все расписано вполне неплохо.

Было бы для кого-то неплохо, но не для меня. Слишком спокойная жизнь. Да и как же любовь? «Слюбится-стерпится» — не мой вариант отношений. Но ведь поговорить — не обещать жениться?

— Знаете, Анхелика, — улыбнулся девушке, протянув свою руку, — я плохой танцор. К тому же, не знаком с местными танцами. Но вполне готов к дружескому разговору. Позволите?

Ее зеленые глаза — не такие насыщенные как у одной ведьмы — заблестели от моих слов: оставив волосы, вложила свою ладошку, доверившись мне. Я не стал далеко отходить от площади, чтобы нас не потеряли, и чтобы потом не было неприличных слухов, а предложил посидеть на скамейке. На деревню опустились вечерние сумерки, но еще было достаточно светло и тепло.

Сидели вначале молча, слушая доносившуюся песню про молодого удальца, который решил похитить царскую дочку. Песня была и грустной, и веселой, и с намеками на интересные моменты и трагической. В конце концов, царь сдался и поженил влюбленных. Да, такое только в песнях и может быть.