ВИДОСПЕЦИФИЧНЫЕ «УНИВЕРСАЛИИ». Термина «инстинкт» иногда избегают, говоря вместо него о видоспецифичном поведении, исходя из теории, что нечто, характерное для всех представителей вида, вероятно, является частью его генетического наследия. Но условия подкрепления также видоспецифичны. Мы приводили пример в поведении утенка, который следует за своей матерью из-за «универсального» факта, что движение в направлении объекта обычно приближает его. Психоаналитики много говорили об универсальности Эдипова комплекса, но условия подкрепления личности в семье в конкретной культуре могут быть столь же универсальными.
ВАЖНОСТЬ СОХРАНЕНИЯ РАЗНИЦЫ. Несомненно, верно, что ранние бихевиористы были излишне увлечены открытыми ими процессами обучения и пренебрегали ролью генетики поведения, но реакции на позицию бихевиористов также были преувеличенны. Сейчас уже нет необходимости в спорах, хотя мы все еще далеки от понимания всех взаимодействий между условиями выживания и условиями подкрепления.
В известном смысле всякое поведение наследуется, так как демонстрирующий поведение организм является продуктом естественного отбора. Оперантное обусловливание – такая же часть генетического наследия, как пищеварение или беременность. Вопрос заключается не в том, есть ли у человека как вида эта генетическая особенность, а в том, как ее анализировать. Человек был и остается биологической системой, и бихевиористская позиция заключается в том, что он является не более чем этой системой.
Помимо деталей итогового поведения существуют веские причины для проведения различия между двумя видами условий. Они значительно отличаются друг от друга в том, что касается вопроса, с которого мы начали: почему люди ведут себя так, как они себя ведут? Условия подкрепления имеют преимущество в отношении предсказания и контроля. Условия, в которых человек осваивает поведение, относительно доступны, и ими часто можно манипулировать; условия, в которых осваивает поведение целый вид, почти недоступны. Одним из печальных последствий этого является то, что генетические источники иногда становятся своего рода свалкой: любой аспект поведения, в данный момент ускользающий от анализа в терминах условий подкрепления, скорее всего, будет отнесен к генетической предрасположенности, и мы, по всей видимости, примем это объяснение, так как привыкли идти не дальше описания состояния организма.
«Эволюция разума»
Концепция разума была тщательно проработана до появления эволюционной теории, и ей необходимо было приспособиться. Когда и как эволюционировал разум? Какая мутация могла привести к возникновению первого психического состояния или процесса, которые, способствуя выживанию человека, стали частью генетического наследия? Этот вопрос не сильно отличается от того, который возникает при преобразовании реальности в опыт или мысли в действие. Какой ген может нести в себе потенциал разума и как разум может удовлетворять физическим условиям выживания? Если разум – это не более чем проявление физиологии, то на такие вопросы можно ответить или, по крайней мере, отложить их до тех пор, пока их не разберет физиология, но не все сторонники ментализма принимают эту позицию. Некоторые, например Тейяр де Шарден[11]
, утверждают, что разум – это конец и цель эволюции, если не что-то сверх нее. Выдающийся ученый Вэнивар Буш выразил это следующим образом:У бихевиористов есть ответ попроще. Что эволюционировало, так это организм, часть поведения которого была условно объяснена изобретением концепции разума. Никакого особого эволюционного процесса не требуется, если рассматривать факты сами по себе.