О Богах. О Людях. И немного – о Монстрах

Руки… Его руки… Такие красивые, но такие натруженные. Кожа – сухая и горячая. Я гладила его руки и пыталась понять, почему у него – воплощения силы, мужества, молодости и красоты, такие руки, что с ними случилось? Чем он занимается, что у него обветренные в мозолях руки? И не могла спросить – я не умела разговаривать…

Мы попали в пробку.

Стемнело, просто опустился сумрак. Будто сумрак – составляющая мира. Но в нём всё ясно видно. Дорога наводнилась автомобилями, людьми и… существами: ужасными, нереальными – их лики нескончаемо многообразны. Существа нападали на людей, друг на друга. Люди пытались спастись, убегали, падали, вставали и опять бежали. Всё кишело. Я слышала нестерпимый гул людских воплей, рычания и клокотания странных существ. Гул становился громче и громче.

В его глазах невероятная грусть.

– Пора, – его спутница больше не улыбалась, – нам пора, – повторила она тихо, обращаясь к нему. Приоткрыв дверь автомобиля, она посмотрела на меня. Долго. В глазах та же грусть. Вышла.

А он не отводил взгляда, полного нежности и глубокой печали.

У меня началась паника:

– Куда же ты? Не оставляй меня здесь! – кричала я беззвучно. – Мне так страшно!

И боялась я не ужасных монстров, а того, что он сейчас уйдёт и больше никогда не вернётся.

Но он не ответил. Осторожно отстранился и вышел из машины. Обернулся, касаясь меня печальным взглядом, и медленно ушёл со своей спутницей сквозь кишащий кошмар, пока не превратился в белую дымку, которая без следа рассеялась.

Я проснулась, дрожа от чувства холодного одиночества. Сидела весь день на диване, глубоко потрясённая, не в силах сползти с него и решить – сон ли это был.

Эпизод 2: Иллюзии

Дар напрасный, дар случайный,

Жизнь, зачем ты мне дана?

Иль зачем судьбою тайной

Ты на казнь осуждена?

Кто меня враждебной властью

Из ничтожества воззвал,

Душу мне наполнил страстью,

Ум сомненьем взволновал?

Цели нет передо мною:

Сердце пусто, празден ум,

И томит меня тоскою

Однозвучный жизни шум.

Александр Сергеевич Пушкин «Дар напрасный, дар случайный…»

В жизни всё временно. Так что, если всё идёт хорошо, наслаждайся – вечно это не продлится. А если идёт плохо – не волнуйся, это тоже не продлится вечно. Не помню, кто мне это сказал, или я это где-то прочла, но такая штука работает. Всё меняется.

То сидя, то лёжа на диване, я усмиряла волнение, вызванное странным сном. Основательно погрустив от тоски, сумбурности жизни и её бессмысленности, поддалась зову тела, которое взбунтовалось и требовало кушать. Кушать требовал и здоровенный котик, он устал мять бока о мою подушку и верещал протяжно «мя-я-я», трогая меня лапой.

Пришлось встать. На дворе смеркалось. В открытую форточку задувал прохладный весенний дух.

Под воздействием кота, голода и весеннего духа настроение моё из уныло-страдальческого сменилось на игривое с оттенком философского, разбавленного приторным цинизмом. Всё меняется.

Жуя бутерброд и запивая его крепким горячим чаем, я принялась жарить уже тысячу раз жареного барана. Иначе – в очередной раз искать смысл происходящего.

А смысл никак не находился. Не было его и всё тут.

Во-первых, объективная реальность – сущий бред. Пойди – разберись, что реально: бутерброд, который я вкушаю или сон. Причём ощущения от бутерброда менее яркие. И где же реальность?

Вот ещё пример. Возникла проблема, да такая, что её нужно решить как можно скорее, чуть ли не сию секунду, а за спиной стоит кто-нибудь и торопит. Решаешь, решаешь, а она никак не решается, только усложняется. Бросишь в отчаянии, и… о чудо! Или проблема потеряет остроту, или добрый человек её за тебя решит, а то и тот, кто за спиной торопит. А если будешь более бдительной, то окажется, что проблема надумана твоим беспокойным умом. Только будь внимательней и увидишь. Выходит, вся жизнь – иллюзия.

Во-вторых, раз всё иллюзия, тогда нет никакой разницы между жизнью и смертью.

В-третьих, в чём же всё-таки смысл?

Предполагаю, что я живу и придаю смысл моей жизни сама (сегодня смысл никак не придаётся): изучаю, осознаю, конфигурирую. Однако, оное моё осознание никоем образом не связано с сутью и смыслом жизни моей. Все конфигурации существуют у меня в уме, мной же и придуманы. А любая конфигурация вне ума не имеет смысла. Я вижу, что вещи в моей жизни зависят от того, верю я в них или нет, вплоть до их существования (в съеденный бутерброд мне не верилось – я им не наелась). А то, что я не могу узреть и осознать, то есть, нечто непроявленное – неизвестно, бесконечно и непостижимо. Познание бесконечного требует бесконечного количества времени, что опять непостижимо. Значит, мир идеален, непознаваем и не имеет смысла бытия помимо самого бытия, которое и обладает истинным смыслом, который познать невозможно.