О, Боже! Какие мужчины! Трилогия (СИ)

Разобравшись с одеждой и маской, вздохнула и попросила Услада позвать Морока, если он готов, конечно. Тот, как когда-то канувшие в лету пионеры, был всегда готов и явился предо мной, как лист перед травой. Облачённый в красные торжественные одежды, как и я, выглядел загадочно и в то же время обезличенно. Бантиков ему на маску надо навязать… И да, если у меня когда-нибудь станет много урмыт, как я буду их различать, когда они вот так вот одеты будут? Метки ставить? Ленточки на рукава повязывать? Или действительно бантики на маски? Или надписи на лбу? Чтобы издалека видать было, ху из ху… Ладно, это дело будущего. Далёкого будущего. А нас ждали дела настоящего.

Услад, по первой же моей просьбе среагировал открытием портала или чего там, наружу. Мне проще было называть это порталом, привычней. А искать в памяти местное название долго и муторно. И если знание языка никак не сопротивляется подобному самоуправству, следует предположить, что значение угадано точно или где-то рядом стоит. Вот если местные не поймут, тогда и заморочусь. А пока пусть кружащаяся тёмная воронка чего-то непонятного и постреливающего разноцветными искрами под ногами называется порталом.

Первым в эту воронку шагнул Морок, а я пошла следом. Это действие привёло нас в парк, который видела из дома. С любопытством огляделась и услышала, как мужчина глухо выругался, когда увернулся от гибкой лианы, что свисала с одного из деревьев. Эта растительность, что хищная? А не опасно ли нам здесь находиться?

Задала вопрос Усладу и тоже матюгнулась только про себя. Растительность вокруг строения — одна из линий обороны, организованная урмытом последней тэйалии. Он жизнь положил, чтобы всё это великолепие вырастить… И лианы, и деревья, и кустарники, и даже мягкая и шелковистая на вид розовая травка опасны. И в первую очередь для урмыта, не прошедшего через обряд Единения. Получается, что я взяла Морока с собой для того, чтобы он меня защищал, а теперь… Теперь придётся защищать самой? Для тэйалии-то, владелицы территории и дома, эта растительность не опасна. И в отличие от Услада, у растений только инстинкты и никакого интеллекта. Или он есть?

Очередной вопрос к Усладу, закончился ничем. По поводу способов управления — это к бывшей тэйалии и придумавшему эту красоту урмыту. Пришлось выходить вперёд и шикать на обнаглевшую лиану, которая извивалась и тянулась, загребущая петрушка, к моему вредному урмыту.

— Нельзя! — топнула ногой, разозлившись.

Слово относилось и к лиане, и к Мороку, который, судя по тому, как вскинул руки и принял угрожающую позу, собирался вытворить что-то убойное. Мне эта живность, чувствую, ещё пригодится в целости и сохранности. Что одна, что вторая. Потянулась мысленно к окружающему пространству, как к Дому вчера, пытаясь почувствовать, что же движет растениями… И временно отпрянула от того, что обнаружила, в растерянности хлопая глазами. Потом, вздохнув, протянула руку в перчатке к провинившейся лиане, которая прильнула к ладони в поисках ласки. Скользнула пальцами по упругой ветви, чувствуя мощную эмоциональную отдачу, так похожую на то, что дарит верная и любящая псина.

— Морок, — обратилась к урмыту тихо. — Твоя задача стоять спокойно, пока я разбираюсь со здешним парком. Ты знал, что эти растения опасны?

— Этот дом давно никто не посещал, — ответил он. — И об его особенностях мало что известно. Нам досталось забытое многими здание. Все знают, что домов рамвильд. Но про этот Дом вечно забывают. Он не имеет никакого весомого и интересного имущества. Не уверен даже, что советник этого дома являлся на заседания Совета.

— Забыли, значит, — усмехнулась под маской, думая о своём. — И не знают об этом прикольном лесочке… Неплохой туз в рукаве.

— Если бы знали… — не стал завершать предложение Морок.

И ежу понятно, что попытались бы прибрать к рукам или же уничтожить на корню. А дальше я общалась с парком. Шла по появившейся под ногами тропинке и оглаживала то, что тянулось к моим рукам само. Часа через два руки поднимала с трудом и решила, что пора бы и передохнуть. Всегда мечтала о собаке и вот получила её в собственное пользование. Только очень специфичную и хищную. Урмыт же следовал за мной, повинуясь приказу, и явно чувствовал себя не в своей тарелке. Ощущала напряжение, в котором он находился всё это время. Воздух вокруг мужчины, казалось, наэлектризовался и гудел.

— Морок, успокойся… Лес, пока ты не совершаешь никаких опасных для меня действий, не станет нападать. Я попросила, — обратилась к мужчине, надеясь, что это поможет ему расслабиться. — Очень любопытная зверушка у нас в собственности…