О Божественной любви и Божественной мудрости

По рассудку. Дух человеческий не есть субстанция, отдельная от чревес, органов и членов человека, но тесно пристает к ним, ибо духовность следует всему сцеплению от наружных до сокровеннейших и затем всему сцеплению и каждому волокну сердца и легкого, посему когда связь между телом и духом нарушена, дух остается в форме, в которой был пред этим человек, лишь происходит отделения субстанции духовной от субстанции материальной; отсюда явствует, что Дух имеет также сердце и легкое, как человек имея их в Мире, посему же у него подобные движения и подобные ощущения и также речь; ощущения, движения и речь не существуют без легких. Духи имеют также атмосферы, но они духовны. Как страшно заблуждаются назначающие душе особенное место, в мозгу ли, в сердце ли, ибо душа человека, которая должна жить по смерти, есть его дух.

3. Биение его сердца и биение его легкого наитствуют в пульсацию сердца и дыхание легкого у человека в Мире. Это также может быть доказано по опыту и по рассудку.

По опыту. Пока человек живет в Мире, он обладает двойным дыханием легких и двойной пульсацией сердечной; он этого не знает, не зная, что человек есть дух относительно своего внутреннего, и дух есть тоже человек; что те и другие движения постоянно существуют у человека и что движения духа наитствуют в оба телесные движения, - мне дано было познать по ощущению. Я был приведен однажды к этим двум движениям, когда у меня были Духи, которые сильным внушением могли отнять у разумения всякую способность мысли и вместе с тем возможность дышать; дабы мне это не повредило, я был приведен к дыханию моего духа и явно чувствовал его согласование с дыханием Ангелов небесных; отсюда стало очевидно, что Небо в общем и каждый Ангел в частности дышат, и насколько терпит разумение, настолько же терпит и дыхание, ибо внушение, которым располагают иные дурные Духи, стесняет одновременно дыхание и разумение, и это называется удушением тела и отсутствием духа (animus); также было Ангелам даровано направлять дыхание мое, однажды уменьшать и постепенно останавливать дыхание моего тела, пока лишь оставалось дыхание моего духа, которое я ощутил; сверх того я дышал в духе, каждый раз, как был в таком же состоянии, как Духи и как Ангелы, и сколько раз я не был вознесен в Небо, столько же раз я был в духе, а не в теле и был иным, как телом, так и духом. Что же касается удаления жизненности легкого и тела и поддержания жизненности духа, см. в Трактате о Небе и Аде (449).

По рассудку. По этому живому опыту можно видеть, что каждый человек, обладая двойным дыханием, одним внутри другого, может по разумению мыслить рационально и даже духовно и тем отличаться от животных; он может быть также просвещен в разумении, вознесен в Небо и дышать с Ангелами, таким родом быть преобразован и возрожден. Где внешнее, там и внутреннее: это должно быть в каждом действии и в каждом ощущении, внешнее составляет общее, а внутреннее - частное, где общего нет, там нет и частного, отсюда у людей есть движение систолическое и дыхательное, как внешнее, так и внутреннее: движение внешнее, которое природно, и движение внутреннее, которое духовно; таким способом воля совместно с разумением может производить движения телесные и разумение, может производить с волею ощущения телесные. У животных есть также пульсация общая и особенная, дыхание общее и дыхание особенное, но у животных и общее и особенное природны, между тем как у человека внешнее природно, а внутреннее духовно. Одним словом, каково разумение, таково и дыхание, потому что таков человек; дух мыслит разумением и действует волею: дабы эти духовные действия могли ввестись в тело и успособить человека мыслить и желать природно, надобно, чтобы дыхание и пульсация духа сочетались с дыханием и пульсацией телесными и дабы было наитие одного в другое, иначе нет сообщения.

4. Жизнь телесная, которая природна, существует и зиждется на этом наитии и прекращается с удалением и отделением его. Человек по смерти такой же человек, каким был и ранее; но он становится по смерти человеком-духом, потому что его духовность, или субстанция его духа, была присоединена к его природе или материи тела, так точно и так тесно, что нет ни одного волоконца, ни одной основы или мельчайшей ткани, где бы человечность духа не соединялась с человечностью тела, и так как жизнь всего и жизнь частей единственно зависит от двух универсальных движений, систолического от сердца и дыхательного от легкого, то явствует, что когда эти движения прекращаются в теле, природные, которые материальны, отделяются от духовных, которые субстанциональны, ибо не могут работать совместно; то, что есть самою действующею силою, то есть дух, удаляется от всего приводимого в действие, то есть от природных, и человек становится другим человеком; в этом смерть человека и смерть есть воскресение его (см. в Трактате о Небе и Аде некоторые подробности по этому предмету, изложенные согласно живому опыту 445-452, 453-460, 461-469).