О брачной и внебрачной жизни

Боже Святой! Ты создал из праха человека и воссоздал из его ребра жену и соединил его с ней, подобной ему, помощницей, ибо так угодно было Тебе, Величественному, чтобы человек не один был на земле. Ты Сам, Владыка, и теперь простри Твою руку из Твоего Святого жилища и соедини этого Твоего раба (имя) с этой Твоей рабой (имя), ибо только Одним Тобою сочетается жена с мужем; соедини их в единомыслии, венчай их в единство плоти и, даровавши им деторождение, умножь их потомство, ибо Твоя власть и Твое есть Царство и сила, и слава, Отца, и Сына, и Святого Духа, ныне, и всегда, и во веки веков. Аминь.

Потом на голову молодых возлагаются венцы — богато украшенные короны, подобные царским. Это — символ их целомудрия и власти над будущим потомством. Жених и невеста пьют вино из общей чаши в память о браке в Кане Галилейской, где Иисус обратил воду в вино и благословил брачующихся. Священник соединяет руки новобрачных и трижды обводит жениха и невесту вокруг аналоя под пение свадебных тропарей. В завершение перед царскими вратами, у алтаря, священник произносит несколько назидательных слов. Теперь родственники и друзья могут поздравить супружескую пару: брак свершился. Во всяком случае, на небесах.

«Пятнадцать радостей» европейского брака

Как бы ни регулировала Церковь брачную и сексуальную жизнь своей паствы, многие вопросы решались светским законодательством, традицией или модой.

В Средние века некоторые супруги брали на себя подвиги добродетели, которые многократно превышали требования религии — например, в браке сохраняли полное целомудрие. Так, Григорий Турский, автор «Истории франков», описывая в конце VI века бракосочетание клермонтского сенатора Инъюриоза с некой богатой и добродетельной девицей, сообщает, что, оказавшись наедине с собственным мужем, молодая жена категорически отказалась исполнять супружеские обязанности. Выяснилось, что достойная девица дала обет безбрачия, но почему-то не удосужилась предупредить об этом своего жениха. И теперь она лила слезы над тем, что «должна была удостоиться участи небесной, а ныне опускается в бездну». Поначалу юноша, не столь твердый на стезе добродетели, пытался спорить. Но никакие доводы о том, что они — единственные дети у родителей, никакие мысли о необходимости продолжения рода не могли смутить чистоту девицы. В конце концов добродетель победила. «После этого они прожили вместе, почивая на одном ложе, много лет и сохраняли невинность, достойную похвалы».

Весьма популярной была традиция, согласно которой супруги даже в постели не раздевались и порой до конца жизни не видели друг друга обнаженными, хотя четких религиозных требований на этот счет не существовало. На рубеже XIII–XIV веков итальянский куртуазный писатель Франческо да Барберино упоминает некоего Иоанна де Брансильву: «Жена его после кончины мужа, превознося его похвалами, сказала, что она видела лишь его шею, руки, лицо и изредка ноги».

Римско-католическая церковь никогда не ограничивала браки вдовцов, но народ, решивший быть «святее папы», почему-то счел эти браки аморальными. Во Франции на рубеже XIV и XV веков стали популярны так называемые «шаривари» — кошачьи концерты и хулиганские выходки возле церквей, где венчали вдовцов, или возле домов таких новобрачных. Запреты церкви на «шариварщиков» не действовали, но вовремя уплаченный выкуп, как правило, помогал.

Начиная с XI века в Европе становится популярна куртуазная любовь между рыцарем и «прекрасной дамой». Поскольку любовь эта не сводилась к простому чувству и его столь же простому удовлетворению, а была обставлена сложнейшими правилами и ограничениями, их надлежало кодифицировать. На рубеже XII и XIII веков в Париже Андрей Капеллан пишет трактат «О любви», в котором обобщает опыт своих предшественников и подробно разъясняет, что можно и дóлжно, а чего нельзя делать тем, кто хочет преуспеть в куртуазной любви. Автор трактата был клириком, сам трактат написан на латыни и претендует на всестороннее научное освещение вопроса.