О брачной и внебрачной жизни

При таких обстоятельствах эфоры призвали Анаксандрида к себе и сказали: «Если ты сам не заботишься о своем потомстве, то мы не допустим, чтобы угас род Еврисфена. Так как твоя супруга не рожает, то отпусти ее и возьми себе другую. Если ты это сделаешь, то спартанцы будут тебе за это признательны». Анаксандрид же ответил, что не сделает ни того, ни другого: не подобает им советовать и уговаривать его отвергнуть неповинную супругу и ввести в дом другую. Он не намерен подчиняться им.

После этого эфоры и геронты держали совет и затем предложили Анаксандриду вот что: «Мы понимаем твою привязанность к теперешней супруге. А ты сделай в угоду нам по крайней мере вот что (иначе спартанцам придется принять против тебя другие меры). Мы не требуем, чтобы ты отпустил твою теперешнюю супругу. Ты можешь, как и прежде, любить ее и оставить все супружеские права, но должен взять вторую жену, которая родит тебе детей». Анаксандрид на такое предложение согласился. После этого у него были две жены, и он вел два хозяйства…

Впрочем, первая жена Анаксандрида все же оказалась не бездетной и родила своему мужу троих сыновей (одним из них был знаменитый Леонид)…

Младший современник и соправитель Анаксандрида, спартанский царь Аристон, тоже был сначала бездетен и решил взять новую жену. Но эту новую жену он предварительно развел с мужем вопреки желанию самого мужа (желания жены никто не спрашивал). Супругом царской избранницы был близкий друг Аристона, некто Агет. Однажды царь предложил ему обменяться любыми сокровищами на выбор. Тот согласился и выбрал одну из царских драгоценностей, после чего Аристон потребовал жену Агета. Несчастный муж пытался протестовать, но договор был скреплен клятвой, а право мужа распоряжаться женой как своей собственностью ни у кого сомнения не вызывало. Агету пришлось разойтись со своей женой, а царь развелся со своей и вступил в новый брак.

Между Вестой и Венерой (Рим)

Римляне предвосхитили знаменитую фразу Подколесина: «Если бы я был где-нибудь государь, я бы дал повеление жениться всем, решительно всем, чтобы у меня в государстве не было ни одного холостого человека».

Но то, что для Гоголя и для нас комедия, для многих римлян было драмой. В Древнем Риме действительно существовали законы, предписывающие гражданам обязательное вступление в брак.

Еще в 403 году до н. э. цензоры Камилл и Постумий, по сообщению римского писателя I века н. э. Валерия Максима[30], «известную сумму денег в наказание таких, которые до старости прожили холостыми, платить принуждали». Причем цензоры объясняли свою позицию следующим образом: «Естество вам закон предписывает — как рождаться, так и рождать… К тому же вы по состоянию своему имели времени довольно сей долг исправить. Но вы между тем лета свои истощили, не имея имени супругов и родителей. Итак, подите, платите крепко хранимые вами деньги…»

Но далеко не все римляне, несмотря на увещевания государства, хотели вступать в брак. В конце II века до н. э. цензор Квинт Метелл принял очередной закон против холостяков. В ответ народный трибун Гай Атиний Лабеон приказал сбросить Метелла со скалы (правда, у него имелись к противнику и другие претензии). Однако граждане отстояли брачнолюбивого цензора и принялись исполнять закон.

Но, видимо, исполняли они его недостаточно ретиво, потому что в конце I века до н. э. императору Августу пришлось этот закон реанимировать и дополнить. По строгому указанию императора все римские мужчины (кроме солдат) должны были состоять в браке с 25 до 60 лет, а женщины — с 20 до 50 лет.