Читаем О браке. Священное Писание и церковный опыт полностью

Поэтому родители должны много молиться, чтобы найти верный путь, золотую середину в воспитании своих детей, с одной стороны, не потакая их капризам, не воспитывая их на ложном принципе вседозволенности, а с другой стороны, не впадая в излишнюю строгость, администрирование бессмертной детской душою, и тем самым обуславливая отпадение от Бога наших детей тогда, когда они войдут в возраст, период творческой самодеятельности, активности, когда свободно будут выявлять собственное произволение.

И поистине, нужно иметь духовное сердце, чтобы суметь сладить с ребенком, который почему-то отказывается идти в храм в день воскресный, находит для себя занятия более нужные и важные, будь то лепка из пластилина или беганье по двору за друзьями, или какое другое. Всякий раз, когда мы насильно вырываем игрушку из рук ребенка, отторгаем его от общения с себе подобными и влачим его в храм, как рабовладелец несчастного негра на торжище, мы подрываем благочестивые устои детской души, мы помогаем ей сделаться революционеркой: в оный час топнуть на все ногой и повернуться спиной к Церкви.

Протоиерей Артемий (Владимиров)

Когда болеют дети

Даже если внезапно подпрыгивает температура, то уж «Господи, помилуй» всегда можно сказать перед тем, как что-то предпринять. Или даже одновременно с лечением. Тем более в момент опасности это нужно! А еще можно сделать так: пускай остальные дети становятся к иконе и молятся за болящего братика или сестричку, а мы ему будем всячески помогать.

Священник Алексий (Грачев)

(1959–1998 гг.)

* * *

Серьезная болезнь ребенка всегда говорит о том, что для семьи настало время покаяния. Она побуждает усилить наши духовные труды.

Священник Алексий (Грачев)

* * *

Был такой случай, когда мать отказалась от ребенка, и он умер, хотя родился достаточно здоровым.

А бывает, ребенок родится больным, даже настолько, что по клиническим признакам болезнь заведомо безнадежна. Но мать по своей надежде поднимает ребенка со дна моря. Я-то, как их лечащий врач, знал, что тут происходило нечто помимо чистой медицины.

И уже явно, что Господь послал ей этого ребенка для того, чтобы они спасались рядом друг с другом. Один – терпением, страданием, своей как бы бессловесной молитвой, а та – Христа ради преодолением безнадежности.

Священник Алексий (Грачев)

* * *

Семья – это единое тело, и часто духовный груз, который на ней лежит, распределяется между ее членами неравномерно.

Случается, что дети несут непосильный груз и расплачиваются своим здоровьем за грехи и ошибки родителей.

Священник Алексий (Грачев)

* * *

Побывав в детском доме, уходишь с ощущением, что, может быть, этот мир, который враг рода человеческого стремится превратить в сплошной «диснейленд» с жующими и улыбающимися до ушей, бессмысленно счастливыми роботами, этот падший порнографический мир еще держится только потому, что есть дети, которые своими страданиями перевешивают чашу весов нашего безбожия и нераскаянности. Судьбы этих детей раскроются в вечности. Болезни и «ненормальности» суть явления только земной жизни.

Если Бог не сотворил смерти, но она вошла в мир через отступление от Него, через грех, то тем более Он не сотворил болезней.

Священник Алексий (Грачев)

* * *

Больные дети принимают на себя подвиг мученичества и юродства ради того, чтобы Господь не до конца прогневался на этот мир, и мы, может быть, благодаря им еще имеем время на покаяние. Но мы, по нашей нераскаянности, по нашей привычке не думать о своих грехах, а винить в них кого-то другого, не чувствуем этого.

Священник Алексий (Грачев)

О ревности

Избегай не только прелюбодеяния, но и малейших подозрений ревности. Если жена напрасно подозревает тебя, успокаивай ее и уговаривай. Не с ненавистью и надмением обращайся к ней; она делает сие по чрезмерной заботливости своей о тебе, она опасается за право своего обладания, ибо ее владение – тело твое, и это владение драгоценнее всего.

Но муж да не поступает так, чтобы на него достойно падало подозрение. Скажи мне, зачем ты на целый день отдаешь себя друзьям, а жене только на вечер? Поступая так, ты не можешь отклонить подозрения. И если жена обвиняет тебя, не обижайся – это дело дружбы, а не дерзости, это обвинения пламенной любви, горячего расположения и опасения. Она боится, чтобы кто не окрал ее ложа, чтобы кто не отнял у нее ее высшего блага, не лишил ее главы.

Святитель Иоанн Златоуст

(IV–V вв.)

* * *

Уничтожается и любовь, если возмущена ревностью.

Преподобный Ефрем Сирин

(IV в.)

* * *

Перейти на страницу:

Похожие книги

Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза
Антон Райзер
Антон Райзер

Карл Филипп Мориц (1756–1793) – один из ключевых авторов немецкого Просвещения, зачинатель психологии как точной науки. «Он словно младший брат мой,» – с любовью писал о нем Гёте, взгляды которого на природу творчества подверглись существенному влиянию со стороны его младшего современника. «Антон Райзер» (закончен в 1790 году) – первый психологический роман в европейской литературе, несомненно, принадлежит к ее золотому фонду. Вымышленный герой повествования по сути – лишь маска автора, с редкой проницательностью описавшего экзистенциальные муки собственного взросления и поиски своего места во враждебном и равнодушном мире.Изданием этой книги восполняется досадный пробел, существовавший в представлении русского читателя о классической немецкой литературе XVIII века.

Карл Филипп Мориц

Проза / Классическая проза / Классическая проза XVII-XVIII веков / Европейская старинная литература / Древние книги