О чем думают немцы? 1228 фактов от Фауста до Октоберфеста

Вот кто-то по полу прошел, и сразу же в углу
Хозяйки зоркий глаз нашел соринку на полу.
Муж не дает спокойно жить, и, сидя за столом,
Газету может положить он не под темуглом.
Сел на диван, чтоб почитать, и вмятина видна.
Опять подушки выбивать обречена она.
Подушки выбьет, тряпкой пол еще не раз протрет,
Но, как назло, увидит стол – и пятнышко найдет.
Гость опасается зайти. Ему, быть может, рады –
Он грязь боится занести, нарушить их порядок.
А муж не замечает грязь, ворчит о пустяках –
Жена, должно быть, родилась со шваброю в руках.
В пивнушку муж спешит удрать, обиду затая,
А там его собратьев рать, такие же мужья.
Друг друга все они поймут, наступит братствамиг,
И страсть к порядку проклянут как свой извечный сдвиг.

Странно, не правда ли? Всем известно, что немки – идеальные хозяйки. А мужу чего-то не хватает дома для полного счастья… Мы и сами знали такую семью, в которой жена чистит ступени лестницы зубной щеткой, а мужу не разрешает выпить в гостиной рюмку вина. Если такая необходимость возникнет, ему положено спускаться в подвальный этаж. Потому что капля вина в гостиной может попасть на ковер и оставить пятно. Разуваться в прихожей ему тоже нельзя – только на лестнице. Это не квартира, а музей, хозяйка которого осторожно, боком передвигается, чтобы чего-нибудь не задеть. Все устлано коврами, покрыто салфеточками, зачехлено, чтобы не пылилось. Чистота кругом такая, что не знаешь, куда встать и где сесть. После уборки хозяйка тщательно проверяет, не осталось ли на шкафу пятнышка.

Конечно, я рассказываю о крайних случаях, но по ним можно судить о тенденции. Когда не люди, а вещи господствуют в доме, он становится неуютным.

Было бы ошибкой думать, что такая любовь к порядку проявляется только у женщин. Мужчина, вернувшись с работы домой, не ляжет на диван смотреть телевизор. У него всегда найдется что делать. Он будет стричь деревья и кусты в саду рядом с домом, поливать цветы, стричь газон, пылесосить ковровое покрытие во всем доме, что-нибудь отремонтирует. А жена в это время многократно протрет все и выбьет подушки.

Когда не люди, а вещи господствуют в доме, он становится неуютным.

Недавно в городе Штраусберг полиция разыскивала вора, взломавшего уже не один коттедж. У взломщика был свой почерк он готовил себе еду, обедал, принимал ванну и уходил, оставив после себя чистую посуду, полный порядок и пустой холодильник. Настоящий немец!

6.3. Граница на замке

В Германии есть дачные товарищества вроде наших садоводств – крохотные аккуратные домики с небольшими земельными участками, где радуют глаз зелень и всевозможные цветы. Земля очень дорогая, она обычно принадлежит местным властям и передается в пользование садоводческим объединениям. Границы там – на замке, частная собственность священна и неприкосновенна. На страже ее стоит суд.

Там часто вспыхивают судебные конфликты между соседями. Классические сюжеты Гоголя (как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем) и Чехова (чьи Воловьи Лужки?) оживают в наши дни в правовом германском государстве, и даже видавшие виды судьи в раздумье чешут затылок. В случае конфликтов между соседями у нас обычно выясняют отношения друг с другом. У немцев это не принято – они сразу обращаются в суд или к властям. Немцы от всего застрахованы, в том числе многие обеспечены страховой юридической защитой. Именно такие люди жалуются упорнее всего и по самым ничтожным поводам. Суды завалены делами, и не только из-за споров между соседями. Например, житель городка неподалеку от Дюссельдорфа потребовал через суд от туристического бюро компенсацию: во время отпуска ему с подругой предоставили в гостинице вместо широкой двуспальной две односпальные кровати. Судья, правда, отказал ему, потому что – так он записал в решении – кровати можно было связать брючным ремнем. И объяснил: когда сдвинутые кровати разъезжались, истец в ремне не нуждался.

Тщетно власти призывают граждан к терпимости. Ежегодно в стране проходит более четырех тысяч судебных процессов, причем споры эти по непримиримости и ожесточенности можно сравнить разве что с гражданской войной. А на войне – как на войне.