О чем говорят младенцы

Кухня после завтрака, обеда, полдника и ужина завалена детскими книжками, которыми меня отвлекают от процесса кормления, салфетками, которыми меня без конца вытирают, и едой, которую я разбрасываю.

Папа уже знает, что в этот момент просить маму покормить еще и его – бесполезно.

Маму понять можно. Еду из банок я не ем, и мама готовит мне сама, каждый день разное, питательное, полезное и разнообразное.

– Что ты так нервничаешь? – пытался успокоить маму папа. – Ну сейчас не поест, потом поест.

Мама как-то раз пошла на принцип. Я выплюнула суп, и она сказала, что больше не будет меня кормить. Продержалась она час, после чего ползала за мной на коленях и пихала в меня ложку с едой. Я тогда и телевизор посмотрела, и компьютер, и еще раз телевизор.

Маме очень удобно кормить меня перед компьютером.

– У меня в кабинете пахнет, как в детском саду, – сокрушается папа, – остатками детской блевотинки, запеканкой и мочой. Почему кресло так пахнет, кстати?

– Сима ходила без памперсов, вот и написала случайно, – объясняет мама.

– А почему именно на мое кресло? И почему я мокрый?

– Потому что она писает там, где сидит. А сидела она в твоем кресле. И я еще помыть не успела. Ты же сам говорил, что моча ребенка – что божья роса.

– Только пахнет она не по-детски.

– Возьми и вытри. Подумаешь... ребенок описался.

– Мама, Сима накакала у меня в комнате! – закричал Вася. – Нельзя ее отсюда забрать? Тут дышать нечем!

– Зато у ребенка хорошо работает кишечник, радоваться надо. Вон, как покакала хорошо, – сказала мама.

– Слушай, а если я так накакаю, ты тоже будешь радоваться? – спросил Вася.

– Это ты к чему?

– К тому, что хватит радоваться какашкам! Можно сменить тему? Каждый вечер одно и то же! – возмутился Вася.

Вот еще хотела про врача рассказать – про Анну Николаевну. Мама ее не просто любит, а боготворит. А мне нравится ее чувство юмора, хотя я не все понимаю.

– Анна Николаевна, по-моему, у Васи болит голова, – позвонила мама ей в истерике. – Он не спит, плачет и голову трет. Как вы думаете, что это?

– Менингит, – ответила доктор спокойным ровным голосом. Пошутила так.

Заболел папа – принес с работы какой-то вирус. Кашлял, сморкался. Мама заболела следом. Анну Николаевну вызвали сделать прививку мне.

– Скажите, а есть ли какой-нибудь способ защитить ребенка? Чтобы он не заразился от нас? Только самый эффективный, – спросил у нее папа.

– Сжечь. Всех сжечь, – ответила Анна Николаевна.

– Анна Николаевна, у мужа болит сердце. Посмотрите его, – попросила мама шепотом.

Папа в это время лежал на диване и умирал.

– Сердце – это мышца, а мышца болеть не может. Понятно? – строго сказала врач.

– Понятно, – ответил папа и бодренько вскочил с дивана.

Эта великая женщина, вырастившая одна двоих сыновей, циничная в силу профессии, мудрая – потому что жизнь заставила, верит в любовь с первого взгляда и судьбоносные встречи.

Собственно, это все вступление. А история такая.

Анна Николаевна вышла после приема в поликлинике – уставшая, вымотанная, голодная. В районе свирепствовали педикулез и ротавирусная инфекция, и неизвестно, что хуже. А еще нужно было ехать к пациенту – плачущему младенцу – на другой конец Москвы. На остановке не было ни маршрутки, ни автобуса. Анна Николаевна подняла руку.

– Девушка, садитесь, – остановилась машина. Белый «Мерседес».

Анна Николаевна помотала головой, чтобы снять дурман. Да, ее назвали девушкой, чего не случалось последние лет... неважно, сколько. Белый «Мерседес» стоял на обочине, как белый конь. И мужчина в нем вполне мог сойти за принца. Абсолютно в ее вкусе – с седыми висками, умными грустными глазами...

Анна Николаевна села.

– Куда вам? – спросил мужчина, и Анна Николаевна отметила, что он посмотрел на ее коленки.

– С вами – хоть на край света, – ответила она совершено серьезно. Но принц решил, что она шутит.

– Мне к метро, на рынок заскочить, вам подойдет? – спросил принц.

– Да, – кивнула Анна Николаевна.

Всю дорогу мужчина сыпал комплиментами, восторгался ее коленями и требовал «телефончик». Этого слова Анна Николаевна тоже не слышала много лет.

Теплый салон, красавец-принц, белый автомобиль и магическое слово «телефончик» откуда-то из романтичной безрассудной молодости ввели Анну Николаевну в состояние счастливого анабиоза. К тому моменту, когда они подъехали к метро, она отогрелась телом, оттаяла душой и улыбалась просто так. Без повода. Перед глазами летали херувимы.

В этот момент зазвонил ее мобильный.

– Да, могу. Гнойный отит? Кто сказал? Хорошо, завтра приеду. Что у младшего? Сопли белые или зеленые? Я поняла. Да, буду.

Когда Анна Николаевна отключила телефон, прекрасный принц сидел, положив голову на руль.

– Что случилось? – спросила она.

– Вы врач? – принц посмотрел на нее такими глазами – огромными, как блюдце, и грустными-грустными... как в книжке про принцесс.

– Да, – ответила Анна Николаевна.

– Вы из сто семьдесят пятой поликлиники?

– Да.

– Доктор, спасибо вам. За все. Спасибо.

Принц уткнулся лицом в ее коленки и целовал руки.

– Что? Что? – никак не могла понять Анна Николаевна.

– Вы помните Мишу? Такой беленький...

– С поджелудочной? Помню.