О чем говорят названия растений

Владимир Леонтьевич Комаров (1869–1945) — выдающийся флорист XX века, знаток растительности Дальнего Востока, северовосточного Китая, Якутии, Монголии, возглавил большой коллектив систематиков для составления «Флоры СССР». Издание ее длилось почти четыре десятка лет, и в тридцати своих томах вместе с опубликованными позже дополнениями она сосредоточила описания более двадцати тысяч видов дикорастущих, заносных и дичающих сосудистых растений.

Армен Леонович Тахтаджян является признанным основателем советской школы эволюционной систематики. Его работы по эволюции органов покрытосеменных легли в фундамент современной генетической системы растений.

Имена названных здесь ботаников-систематиков и флористов, равно как и целого ряда других, оставшихся за рамками этой книги, носят многие растения. Так, злаки ламаркия ( Lamarckia) и кандоллея ( Candollea), знаменитый баобаб, или адансония ( Adansonia), сложноцветное энглерия ( Engleria), лилейное гукера ( Hookera), бобовое вавиловия ( Vavilovia), зонтичное комаровия ( Komarovia), род тахтаджяния ( Takhtajania) из тропического семейства винтеровые навсегда вписаны в благодарную память человечества.

К неизведанным землям

Не знаю, как вам, а мне немного жаль, что на Земле практически исчезли «белые пятна», манившие людей своей неизвестностью и таинственностью. Однако до сих пор паруса туристских яхт наполняет все тот же ветер странствий, что нес вперед и деловитые каравеллы, и боевые галеоны, и гордые белокрылые фрегаты, которым суждено было встретиться с неоткрытыми островами. И теперь, путешествуя или слушая рассказы бывалых людей, смотря телевизионную передачу или читая книгу, мы как бы заново открываем (для себя, конечно) неведомые нам земли и страны.

Романтика дальних дорог всегда влекла человека. Но сама по себе она отнюдь не была единственным стимулом великих географических открытий, равно как в большинстве своем великие путешественники мало думали о непреходящей славе, о том, чтобы имена их были запечатлены на карте мира. И тем не менее географическая карта — это своего рода мемориал самым разным по своей значимости людям: тем, кто действительно заслужил, чтобы память о них жила как можно дольше, и тем, чьи заслуги со временем быстро забылись. Над этим достаточно потрудились географы. Однако и ботаники внесли свой посильный вклад, чтобы увековечить имена пионеров, первопроходцев, исследователей древнейшего растительного царства. Правда, их имена остались не на карте, а в названиях растений.

Обширен перечень таких названий, и признаться, трудно найти приемлемую форму для знакомства читателя с калейдоскопом имен, событий, дат и стран. Многие имена так или иначе связаны между собой — совместной деятельностью, событиями своей эпохи, преемственностью идей и стремлений, наконец, географическими районами. И часто именно названия растений позволяют выявить и расшифровать эти, казалось бы, навсегда забытые исторические связи.

Мы по праву чтим имя Ивана Федоровича Крузенштерна — организатора и главу первой русской кругосветной экспедиции. В 1803 году из Кронштадта вышли корабли «Надежда» и «Нева» и взяли курс к берегам Камчатки и Аляски. Помимо доставки необходимых грузов в русские поселения, путешественники намеревались исследовать некоторые районы тропической части Тихого океана, а также, по возможности, установить торговые отношения с закрытыми для европейцев странами — Китаем и Японией. Четыре года длилась эта экспедиция, в состав которой входили и натуралисты Т. Тилезиус и Г. И. Лангсдорф. Первый, по профессии врач, впоследствии действительный член Российской Академии наук, посвятил жизнь изучению флоры, заведовал в Лейпциге кафедрой ботаники. В его честь названо несколько видов растений, в частности сибирские — полынь Тилезиуса ( Artemisia tilesii) и горькуша Тилезиуса ( Saussurea tilesii).

Григорий Иванович Лангсдорф к началу «кругосветки» был уже достаточно опытным ученым. Выпускник Геттингенского университета, он в свои 29 лет успел зарекомендовать себя хорошим специалистом в области ботаники, зоологии и медицины. Через год после возвращения экспедиции Крузенштерна в Петербург, Лангсдорф снова путешествует по Камчатке, а затем судьба забрасывает его в тропики. В 1812 году его назначают российским генеральным консулом в Бразилии. Будни дипломатической службы не сковали, однако, активности натуралиста. За шестнадцать лет, проведенных в этой стране, Лангсдорф собрал богатейший материал по зоологии, ботанике, этнографии. В витринах Ботанического музея в Ленинграде посетители и сейчас могут видеть экзотические экспонаты с этикетками «Сборы Г. И. Лангсдорфа». Будучи разносторонним ученым, он занимался также лингвистикой, изучал языки индейцев Амазонии.