О чем говорят названия растений

У О. Генри в его сатирическом романе «Короли и капуста» популярный огородный овощ фигурирует в виде экзотических капустных пальм, а места королей занимают самозванные президенты банановой республики Анчурии. В этой главе читатель тоже не найдет капусты, зато королей и прочих «их величеств» окажется в избытке.

…Время действия — год 1638-й, место действия — Южная Америка, Перу, город Лима. Во дворце вице-короля тревожно: серьезно больна вице-королева Чинчон. Придворные медики разводят руками: тропическая малярия, европейские лекарства, увы, бессильны. Решено попробовать средства, бытующие в практике местных индейцев. Одно из них — легендарная «перуанская кора», которую дает невысокое вечнозеленое деревце, растущее в горных лесах на склонах Анд. Индейское зелье совершает чудо — Чинчон выздоравливает. Но здешний климат ей уже противопоказан, и она едет в Испанию, разумеется, захватив с собой «перуанскую кору». В Мадриде вице-королева сама лечит ею своих приближенных. Дальше по Европе это целебное средство распространяют миссионеры-иезуиты. Его довольно успешно применяют против малярии, эпидемия которой охватила Рим. Слава перуанского лекарства растет и ширится. В Англии придворный медик Тейлор вылечил с ее помощью короля Карла II. Так калейдоскопично можно представить себе победоносное шествие хины — продукта хинного дерева.

Испанцы вовремя оценили всю значимость монопольного владения деревом, дающим «перуанскую кору». Вывоз лечебного сырья из Перу постоянно увеличивался, а вот на экспорт семян и саженцев было наложено вето: закладка новых плантаций в чужих, не испанских тропических колониях породила бы опасную конкуренцию. Однако попытки тайком вывезти запретное дерево все учащаются: ведь обладание им сулит поистине золотые горы.

В 1735 году в тропики Южной Америки отправляется французский исследователь Бернар Жюссье. Двадцать шесть лет длится его экспедиция, сотни образцов семян удивительнейших южноамериканских растений собрано во время переходов по девственным тропическим лесам, но на пути домой Жюссье постигает неудача. Гибнут почти все его сборы, в том числе и семена чудесного дерева — источника «перуанской коры». К тому времени ботаники уже знают его научное наименование: Карл Линней описал это растение в 1742 году и назвал его цинхоной лекарственной (Cinchona officinalis) в честь уже знакомой нам вице-королевы Чинчон.

В конце XVIII века семена цинхоны — хинного дерева, как его сейчас называют фармацевты, контрабандным путем добыл англичанин X. Уэддель. В ботанических садах Парижа, Лондона, Лейдена удалось из них получить небольшое количество сеянцев, которые, к сожалению, скоро погибли. Очередная попытка составить конкуренцию испанцам провалилась. Дальше история цинхоны напоминает настоящий приключенческий роман. За ней продолжают охотиться англичане, французы, голландцы. Директор тропического ботанического сада в Бейтензорге на острове Ява М. Гаскарль под фамилией Мюллер проникает в Перу и Боливию и вывозит оттуда семена. Казалось бы, цель достигнута: семена успешно проросли, сеянцы высажены на плантации. Однако это оказалось совсем другое хинное дерево, кора которого почти не содержала хинина. Вскоре выяснилось, что род цинхона содержит около 40 видов, различающихся не только внешне, но и по химическому составу.

Больше повезло англичанам. Они дважды доставляли семена лекарственной цинхоны в Королевский ботанический сад Кью под Лондоном. Последняя попытка, сделанная в 1865 году Леджером, оказалась удачной. Затем сеянцы хинного дерева в конце концов попали на Яву и дали там начало обширным плантациям, которые в первой половине нашего столетия обеспечивали около 90 процентов мирового экспорта хинина. Так закончилась почти трехвековая история введения в культуру этого дерева с «королевским» названием.

Систематики еще не раз обращались к именам царствующих особ, которым было лестно оказаться запечатленными не только на монетах, но и на скрижалях науки. Ну, скажем, популярный кустарник чубушник, цветущий душистыми белыми цветками, который обычно зовут садовым жасмином, обязан своим латинским названием Philadelphus памяти о египетском царе Филадельфе. Появилась, например, традесканция королевская, названная одновременно в честь английского ботаника Д. Традесканта и королевы Марии Бельгийской. Необычный южноафриканский цветок стрелитции, отдаленно похожий на голову какой-то экзотической птицы, запоминается сразу. Его посвятили жене английского короля Георга III Шарлотте, урожденной Мекленбург-Стрелитц. Дважды отражена в ботанической латыни первая жена Наполеона Бонапарта Жозефина, в девичестве Ла Пажери. В королевском саду в Мальмезоне придворный ботаник Э. Бонплан вырастил два тропических южноамериканских растения: жозефинию императорскую (Josephinia imperatricis) и лапажерию, или лапагерию, розовую (Lapageria rosea).