О чем говорят названия растений

Многое открыли Линнею голландские библиотеки и ботанические сады. Голландия в то время вела интенсивное освоение своих тропических колоний, в первую очередь территорий в юго-восточной Азии. Капитан каждого голландского корабля, отправлявшегося в дальний путь, обязан был привезти домой семена и саженцы диковинных растений. Поэтому здешние сады являлись тогда одними из богатейших в Европе. Бургомистр Амстердама банкир Клиффорд предложил Линнею курировать его частный ботанический сад Хартекамп близ Гаарлема. Ученый согласился, и инвентаризация замечательных коллекций этого сада позволила ему как нельзя лучше познать растительный мир тропиков Старого Света.

Следует сказать и о знакомстве Линнея с североамериканскими растениями в садах Франции и Англии, о детальном анализе флоры Лапландии, куда он отправился после окончания университета, об отличном знании растений шведской флоры и России. Линней регулярно переписывался с видными русскими ботаниками И. Гмелином, И. Амманом, С. П. Крашенинниковым, меценатом и ботаником-любителем П. А. Демидовым и получал от них семена растений.

Идеи Линнея были подхвачены и развиты его учениками. Более пятисот студентов Упсальского университета ежегодно слушали его лекции по ботанике, пользовавшиеся неизменным успехом. Окончив университет и разъехавшись в разные страны, они продолжали дело своего учителя. Карл Тунберг изучал флору восточной Азии и южной Африки. Пер Кальм был командирован в Северную Америку для знакомства с полезными растениями востока Канады. В России пропагандировал систему Линнея А. М. Карамышев — один из зачинателей отечественной ботаники. В 1766 году под руководством Линнея он написал и защитил диссертацию о сибирских растениях. Список учеников Линнея можно продолжать еще и еще.

Знакомясь сейчас с разнообразием растительного мира, мы то и дело в калейдоскопе названий растений встречаем имена, напоминающие нам учителей и коллег, друзей и учеников Линнея. Таковы теофраста (Theophrasta) и цезальпиния (Caesalpinia), турнефорция (Tournefortia) и геснерия (Gesneria), баугиния (Bauhinia) и рудбекия (Rudbeckia), борхавия (Boerhaavia) и жюссьеа (Jussiea), слоанея (Sloanea) и клиффордия (Cliffordia), тунбергия (Thunbergia) и кальмия (Kalmia), карамышевия (Karamyshewia) и многие другие.

Но Линнея окружали не только друзья. «Князь ботаников» имел немало недоброжелателей, противников и прямых врагов. Именем одного из них — Иоганна Георга Сигезбека — Линней нарек полученное им из Сибири невзрачное полусорное растение из семейства сложноцветных — сигезбекию восточную (Siegesbeckia orientalis). Сигезбек, директор Санкт-Петербургского ботанического сада принял в штыки предложенный Линнеем принцип классификации растений по строению половых органов — тычинок и пестиков. Он резко выступал против определения пола у растений, против описанного ботаниками процесса оплодотворения, считая, что в растительном царстве исключена подобная безнравственность. Такая нецеломудренная система, как система Линнея, говорил Сигезбек, не может быть изложена молодежи, не оскорбляя нравственности. Линней ответил на выпады Сигезбека довольно своеобразно. Однажды весной в Петербург пришла посылка от Линнея из Упсалы. Мешочек семян с сопроводительной надписью cuculus ignotus «кукушка неблагодарная» принесли Сигезбеку, и тот, приняв надпись за латинское название нового вида, велел высеять семена в саду. К великому удивлению, а затем и негодованию директора из них выросла… сигезбекия восточная! Язвительный намек Линнея попал точно в цель.

Но вот пример совсем другого рода. Имя Жоржа Луи Бюффона с некоторых пор тоже стало ненавистно Линнею. Известный французский естествоиспытатель, автор тридцатишеститомной «Естественной истории» — фундаментального труда о живой и неживой природе, Бюффон развивал идеи о закономерном развитии животного и растительного мира, об изменении растений и животных в процессе эволюции, то есть идеи, в корне противоположные воззрениям Линнея. «Князь ботаники» проповедовал постоянство числа и строения видов, созданных волей бога-творца, и идею эволюции считал по меньшей мере крамольной. Случилось так, что корректный научный спор между двумя исследователями был нарушен язвительным выпадом. Предложенное для одного из растений семейства гвоздичные название бюффония (в честь Бюффона) Линней одним росчерком пера изменил на буфония (Bufonia). В те времена не надо было быть большим знатоком латыни, чтобы понять весь сарказм этой трансформации: словом «буфо» (Bufo) зоологи обозначают жабу. Подтекст был более чем прозрачен. Сегодняшним почитателям великого ботаника весьма обидно, что в этом поединке одна из шпаг оказалась отравленной.