О чем говорят. По ту сторону экрана

Когда испуганный Настиным напором Андрей наотрез отказался лично убедиться в ее чистоте и непорочности, девушка решила, что во всем виноваты ОНИ, то есть те, кому он обычно не отказывал в просьбе с ним сфотографироваться, то есть симпатичные зрительницы. В один из дней записи программы Настя выследила и хорошенько отдубасила ничего не подозревающую длинноногую красотку с первого ряда. Через два эфира схватила за волосы еще одну девушку, но в тот самый момент, когда она захотела расцарапать ее фотогеничное лицо, Настю засекли охранники телецентра и, вызвав для нее персональное авто, называемое в народе «психовозкой», облегченно вздохнули. Но раз по нормам Минздрава на 1000 человек положено только одно психиатрическое койко-место, а очередь из желающих (и не желающих) его занять расписана на годы вперед, в специальной больнице морально чистую девушку держали недолго.

Через неделю, изменив свой облик (темные очки и вязаная шапочка ввиду отсутствия парика), она опять пришла на шоу Малахова, и когда охранник в студии ее узнал, показала ему справку, что является лишь тихо помешанной, а значит, такой же, как все.

Страж порядка, невзирая на справку, в здоровье телезрительницы все-таки усомнился, и тогда морально чистая девушка воткнула в Фому неверующего спицу для вязания….

Стоически восприняв известие, что вход в студийный комплекс теперь для нее закрыт навсегда, уже через три дня Настенька влилась в стройные ряды фанаток Малахова, подкарауливающих его у входа в телецентр. Настюше, конечно, пока было далеко до таких образцовых поклонников, как, скажем, американец Марк Чэпмен, который путем убийства своего кумира Джона Леннона надеялся наконец обрести собственную индивидуальность.

Безумная, но морально чистая Настенька ограничилась холодным оружием. И когда «дочь Бродского» подставила ее кумиру щеку для поцелуя, с криком «Он мой! Мой!» бросилась к разлучнице. К чести нашего героя, он мгновенно разобрался в ситуации, оттолкнул Маргариту и, схватив Настю за запястье, выбил из ее руки маленький перочинный ножик.

Наконец-то, хоть раз на страницах этой книги, пусть даже и в третьей части, ему все-таки удалось совершить рыцарский поступок!

* * *

Когда лилейно-непорочную Настю увели люди в форме, большей части редакции пришлось вернуться вместе с Малаховым в студию, вторую съемку-то не отменишь – другие приглашенные герои плюс эксперты, плюс зрители уже заняли свои места. Утешать расстроенную и перепуганную Маргариту осталась только Юлечка и администратор Дима.

– Может, еще водички? – участливо спрашивала Юля. – Валерьянка, к сожалению, закончилась, но я могу сбегать.

– Нет, нет, спасибо вам большое, все нормально.

– Вы не волнуйтесь, в вашем плаще только небольшая дырочка, можно зашить, и будет совсем незаметно! – воркует Юлечка. – Это же надо, какая нахалка, плащ от Burberry порезать! Ничего святого у людей!

Маргарита наконец пришла в себя:

– Спасибо! У вас и так дел хватает, а тут еще я на вашу голову! Я лучше сейчас домой поеду.

Дима, заботливо выведший Маргариту через охрану телецентра, предложил:

– Давайте я вам машину поймаю?

Она сделала попытку улыбнуться:

– Не беспокойтесь, Дмитрий! (Правильно, имена надо запоминать, для карьеры пригодится.) Но я уже в полном порядке.

– Тогда вот, возьмите, – парень вложил в ее ладонь тонкий конверт.

И пока администратор сканировал для финансового отчета номер «Ауди», уносивший пострадавшую гостью программы, последняя удивленно раскрывала на заднем сиденье конверт с деньгами на проезд.

* * *

Капли первого осеннего дождика заиграли росинками на мимозе и надписи на билборде «Скоро на Другом: Мастер и Маргарита!», а Рита наконец заплакала. Было грустно, было обидно, было очень жалко себя. Она смахнула пальчиком слезу и заметила взгляд шофера. Взяла себя в руки, приготовившись отвечать на вопросы из серии: как же так, кругом ваши портреты, а вы плачете?

Но он ничего не спросил и снова стал следить за дорогой. Машина встала в небольшой пробке. Глядя в окно, по которому струились тонкие дождевые змейки, Маргарита позволила себе погрузиться в легкую, но высокую печаль. Она вспомнила о том, что говорил ей Андрей в самом начале обучения. Любой мир, любое общество – будь то шоу-бизнес или продуктовый магазин, – это прежде всего конкуренция, это аквариум, где выживают только акулы. Тогда ей казалось, что эти слова кумира всего лишь легкая рисовка перед ней, тактичное запугивание, чтобы у нее не закружилась от успеха голова. И вот пожалуйста: буквально только что ей пришлось испытать подобное на собственной шкуре, то есть на плаще от Burberry. Оказывается, самая настоящая конкуренция, когда каждый готов воткнуть сопернику и нож в спину, и спицу в бок, существует и среди фанаток… Как же это все печально и несправедливо!

Снова к глазам подступили слезы. И снова она поймала в зеркале заднего вида взгляд хозяина авто и мило улыбнулась.

– Что – неприятности? Пятно на платье посадила? Или мобильный потеряла? – спросил он без тени улыбки. Голос у него был хриплый, но совсем не злой.