О чем говорят. По ту сторону экрана

Ничего, встряхнула головой Генриетта, еще каких-нибудь пару месяцев, и… Она снова заглянула в теперь уже недалекое будущее. Вот она раздает автографы у телецентра, фотографируется с поклонниками, которые затем присылают ей букеты в студию… А вот она ищет в своем ежедневнике свободный вечер для интервью. Увы, она вынуждена огорчить редактора Hello! – на ближайший месяц все ужины расписаны…

Хотя нет! Планы Генриетты неожиданно меняются. Ведь теперь, когда она станет телеведущей и – какое счастливое совпадение! – пара губернаторов без пяти минут свободны… У нее даже дыхание перехватило, и она усилием воли отогнала от себя соблазнительные видения – впереди еще целый рабочий день.

Лифт остановился на восьмом. Цокая каблучками, Генриетта шла по коридору, нехотя прощаясь с мыслями о блистательном будущем. Что делать, с легкой грустью обратилась она к своему альтер-эго, это мой долг, ведь я все еще продюсер этого шоу. Хотя совершенно очевидно, что проект себя изжил и его нужно закрывать.

Чем ближе подходила Генриетта к своему кабинету, тем тяжелее становились ее мысли. Все разболтались самым неприличным образом. Редакция уже давно вышла из-под контроля, все распоясались. И вообще… Генриетта посуровела лицом. Об этом – разговор особый, но тем не менее придется доложить там, наверху… Совершенно очевидно, нет, нет – просто наверняка эти дрянные девчонки стали брать деньги с гостей, готовых платить за участие в таком рейтинговом шоу. Все эти сумки, которые они меняют как перчатки, эти очки ведущих марок, которые они постоянно носили этим летом… И еще она слышала краем уха, что кто-то из этих даже ходит к диетологу Королевой. Нет, решительно подумала она, я этого не допущу.

Генриетта вошла в свой кабинет и сразу же увидела белеющий посередине ее стола лист бумаги. Вероятно, секретарь оставила. Будущая звезда загадочно улыбается самой себе – она знает, что на нем отпечатано.

– Бойко! – кричит Юля. – Беги, тебя Генриетта вызывает.

– Господи, – вздыхает Наташа, – прямо с утра… Что-то она последнее время как с цепи сорвалась.

– Иди скорее, – Юля делает страшные глаза. – Она опять стонет, как Шарапова…

Но Бойко не бросилась бегом к продюсеру, а сначала зашла в туалет выкурить сигаретку. Она смотрела в окно и убеждала себя в том, что сейчас непременно должна вынести очередную истерику Генриетты и не сорваться. Ничего другого делать не оставалось, потому что они с Ленкой влезли в кредиты. Она взяла ипотеку – ну сколько можно жить в двухкомнатной хрущевке? Дочка уже выросла… Но главное, что теперь будет делать Ленка? Взяла кредит на машину, а теперь еще беременна и наотрез отказывается сообщать об этом Грачеву.

Окурок зашипел в унитазе. «Анжела Ермакова, – подумала Бойко, – такой бы ее шаг не одобрила». Наташа торжественно дернула за веревку спуска и пошла получать нагоняй. Но полученное превзошло все ее ожидания.

– Все! – вопила Генриетта. – Допрыгались! С меня хватит!

Наташа, засунув руки в объемные карманы вязаного жакета (на днях очень похолодало), с изумлением смотрела на начальство.

– Что вы на меня так смотрите? – продолжала буйствовать Генриетта, потрясая каким-то листом бумаги. – Хотите вслед за своей подругой отправиться, за этой Цветковой?

«Ах вот оно что, – догадалась Бойко, – это же Инкино заявление об уходе».

– Это я буду решать, кто уходит, а кто приходит!

– Да вы успокойтесь, – вдруг нагло улыбнулась Наташа, – что ж себя так изводить. Еще охрипнете.

Генриетта замерла, с изумлением посмотрела на Наташу и вдруг как-то сразу успокоилась:

– Все, все. Все – вы тоже уволены, – она включила компьютер и стала ждать, когда он загрузится. – И Пятницкой вашей передайте, что она тоже уволена. Все. Идите и сдавайте дела.

Наташа чуть подумала, но все-таки сказала:

– Меня-то – ладно, а вот с Пятницкой не получится. По КЗОТу. Она беременна.

Генриетту опять заколотило:

– Ах вот как! И этот ваш ведущий еще говорит, что вам спать некогда – все вы работаете и работаете?! – совершенно забывшись, продюсер стучала компьютерной мышкой по столу. – Вот теперь посмотрим, как он прореагирует на ваше увольнение.

Бойко развернулась и пошла к дверям. Вслед ей неслось:

– Тоже мне, его любимые блондинки! Самые главные женщины в его жизни! Теперь посмотрите, как он себя поведет!

Не сразу понял, что меня разбудило. Смотрю на часы – семь утра! Я спал всего четыре часа. На телефоне – семь неотвеченных вызовов, и ни один не определен… Определенно что-то случилось.

Включаю телевизор, внутренне содрогаясь от мысли, что сейчас увижу «Лебединое озеро»… Слава богу, нет. Тогда послушаем радио. В эфире – бодрый голос красавицы-блондинки Довлатовой – ведущей шоу «Подсолнухи».

Позвонившему из Ярославля Никите Алла предлагает из короткого списка телеведущих выбрать того, с кем он мог бы отпустить свою девушку на дискотеку.

– Запоминайте, Никита, – смеется Довлатова. – Это очень серьезно! Первый вариант – Леонид Парфенов, второй – Александр Масляков, третий – Владимир Молчанов.

– А Павла Волю из Comedy Club нельзя? – интересуется он.