О чем молчал Атос

В точной такой же ситуации бросилась на д'Артаньяна? Ничего не значит. Она просто вспомнила, как Атос ее вешал за это несчастное клеймо, вот она и разъярилась. А вот в случае на охоте она вовсе и не была яростным «демоном». Она молча и в слезах отправилась в петлю, в которую ее засунул жестокосердый муж. Ведь вы посмотрите на ее судьбу! Несчастная девушка, да что там, девочка, которую оклеветали злые мужчины! Прямо-таки, все, кого она не встретит, все на нее клевещут: и лилльский палач, и Атос, и Винтер. Осталось только доказать, что и д'Артаньян на нее клеветал, что она его убить хотела, на самом-то деле Миледи просто хотела хлебушка кинжалом порезать, а ее не так поняли, и Констанция сама траванулась, специально, чтобы несчастной Миледи досадить.

Вообще-то, что касается эпидемии клеветы, то тут можно было бы вспомнить грубый анекдот «Если третий муж подряд бьет по морде, то дело уже не в мужьях, а в морде». Но давайте все-таки посмотрим, что же за невинное дитя досталось Атосу в жены.

2

Итак, что мы знаем о Миледи «до Атоса». Только то, что рассказал лилльский палач: монахиня, совратила священника-брата палача, вместе украли священные сосуды, их поймали, посадили, миледи сбежала, а священника заклеймили. Пока палач аки техасский шериф гонялся за Миледи по Франции, чтобы свершить правосудие, брат тоже сбежал. Потом преступная парочка объединилась и они вместе поселились в Берри, где на свою беду проживал некий граф.

Вроде бы все понятно: пробы на Миледи уже негде было ставить задолго до свадьбы. Но понятно это далеко не всем. Есть внимательные люди, которые нашли причины обелить прошлое Миледи. Какие же аргументы у этих людей?

Несчастная девушка четырнадцати лет пострижена в монахини. Гнусный священник соблазнился ее юной красотой и совратил ее, а потом зачем-то решил сбежать и украл сосуды. Невинную Миледи, которая практически ни в чем была не виновата, посадили в тюрьму, откуда она каким-то чудом сбежала. Но брат священника, по совместительству местный палач решил отомстить ей за брата, выследил и абсолютно незаконно заклеймил. После чего Миледи каким-то чудом — похоже, это у них родственное — нашел тот самый священник-совратитель и они вместе отправились в Берри, где, благодаря красоте Миледи и благочестию ее «брата», они получили приход, в котором зажили себе спокойно.

Что? Палач показал совершенно другое? Понятное дело, он братца выгораживает! Да и вообще ненормальный, где вы видели нормальных палачей! Миледи пострадала невинно! Да!

Ну что ж, давайте разбираться по порядку.

3

В каком возрасте Миледи была пострижена в монахини? Обычно называют четырнадцать-пятнадцать лет. Вроде бы логично: на момент свадьбы с Атосом ей было шестнадцать, значит, и постригли ее примерно где-то за год-два до свадьбы. Но не все так просто…

Как мы с вами уже разобрались в 4 пункте 2 части нашего исследования, насчет своего возраста Миледи Атосу соврала. Когда она выходила замуж, ей было двадцать лет. А, значит, постригли ее в восемнадцать МАКСИМУМ. И то если поверить, что она два года терпела в монастыре и только потом связалась со священником.

Итак, Миледи двадцать. А сколько гнусному совратителю?

Миледи — вовсе не девочка (я о возрасте), так что изображать священника неким педофилом и вспоминать скандалы с католическими священниками современности — глупо.

Итак, священник… При словах «священник совративший монашку» кого вы представляете? Этакого тощего типа лет сорока-пятидесяти, иссохшего, с крючковатым носом и скрюченными же пальцами. Его глаза горят похотью, когда он совлекает рясу с девственных бедер…

Священник — ровесник Миледи.

Или же ненамного старше ее.

Часть 2 глава 35 «Суд». Описание священника его братом-палачом: «Молодой священник, простосердечный и глубоко верующий…». Оставим простосердечие и веру на совести палача — все-таки все мы лучше думаем о собственных братьях — однако то, что священник молод палач не стал бы врать. Но «молод» — это сколько?

Молодым называют д'Артаньяна — ему восемнадцать-двадцать. «Едва ли его можно даже назвать молодым человеком…». Юнец. Примем двадцать лет за нижнюю планку (я бы принял и восемнадцать, да боюсь гусей раздразнить… так ведь окажется, что Миледи старше своего собственного растлителя…).

Молод Арамис — ему 22–23.

Молода Констанция — ей 25.

А вот Атосу — 30. И его молодым уже не называют.

Значит, «молодой» — это где-то в пределах 20–28 лет, скорее даже, 25-и — священниками становились рано, и оставаться в 28 лет на совершенно недоходной должности при женском монастыре — это нужно быть на редкость «простодушным».

Итак, Миледи — двадцать, а ее безымянному любовнику — двадцать-двадцать пять. Почти ровесники.

Но! Не будем торопиться. Бывают и в восемнадцать лет юнцы, которые заткнут за пояс по части соблазнения любого двадцатипятилетнего.

Так кто же кого совращал-то? Миледи священника или же священник — Миледи?

Давайте посмотрим на характеры обоих.