О чем молчал Толкиен (СИ)

Некстати вспомнился анекдот про Колобка с похмелья. Я не Колобок, но болело у меня тоже все… Голова, живот, та часть тела, в которой помещается мой Оптимизм… Сейчас Оптимизм взял отпуск. Пи-и-ить… Пи-и-ить…

- А кто это тут так плохо выражается? – продолжал нагло издеваться Арагорн, похоже, мстя мне за вчерашнее. Честно говоря, все было в тумане. Я помнила только сладкое чувство поцелуя... Осталось вспомнить, с кем я целовалась... Никогда-никогда-никогда больше не буду пить! Как только алкоголики выдерживают эту пытку? Боже... Пи-и-ить... Пи-и-ить... Мне удалось приоткрыть один глаз. Арагорн сидел напротив, отвратительно бодрый и жизнерадостный, с явным удовольствием изучая мою помятую личность. – Ой, как глазки с трудом открываются... Веточки дать? Вставишь, что б не закрывались?

- Лучше дай воды...

Король, явно наслаждаясь местью, протянул:

- Не-е-ет, деточка, вода тебе сейчас не поможет!

Вот точно, либо сейчас сама сдохну, либо наберусь сил, и прибью этого гада! И в этого… этого… этого… я была влюблена? НЕ-НА-ВИ-ЖУ!!! Тем временем Следопыт вытащил откуда-то небольшой кувшин и, придерживая мою похмельную голову, начал лить мне в рот, что-то восхитительно кисленькое! Какой-то ягодный отвар. Я передумала! Он мой кумир! Я его ОБОЖАЮ! Видимо, последнее я высказала вслух.

- Ага, ага, – покладисто согласился Арагорн, – обожай. Только вином меня обливать больше не надо.

- Не буду, – пламенно согласилась я, потом выползла из палатки и потекла, словно амеба, в кусты, а оттуда к ручейку. Но уединения я там не обрела – король сидел на моем любимом камешке для умывания и ехидно рассматривал меня.

- Скажи, я вчера ничего не учудила, чего я бы стыдилась всю оставшуюся жизнь? – шепотом уточнила я, с наслаждением начиная плескаться в прохладной водичке.

Пока я умывалась, Арагорн мне такого понарассказывал, аж страшно стало... Что мы с эльфом вчера орали наперебой то “Выходила на берег Катюша” то Лихолесскую колыбельную... Оказалось, русское «Шумел камыш» прекрасно ложится на эльфийские традиционные мотивы… Голос у меня может быть таким противным... Потом, когда градус еще повысился, мы стали голосить на двух языках похабные частушки. На этот раз я поленилась их «цензурить». Потом я, с полного разрешения Леголаса заплетала ему афро-косы (Арагорн признался, что почувствовал себя в этот момент отмщенным)... Потом мы прервались, что бы уложить баиньки Боромира – с традиционным лозунгом: «Это моя невеста!» он пытался побить Леголаса, но я его утешила, расцеловав в обе щеки, и он угомонился в своем шатре. Мы же с эльфом обещали спеть ему колыбельную, а вместо этого стали рассказывать анекдоты. «Кстати, кто такой поручик Ржевский?» – поинтересовался у меня король. «Ой, мама!», – прикрылась я ладошкой. «Какая интересная у тебя мама!», – поразился Бродяжник. «Ладно уж, добивай!» – махнула я на него.

Ну так вот, согласно рекомендации этого поручика, мы сначала искали шампанское, а потом коней, что бы их шампанским облить. В конце концов, облили местной медовухой бедолагу Грр. Она, возмущенно воя, вылизалась, и захмелела. «И, между прочим, в отличие от некоторых девиц, поступила очень разумно – залезла в палатку и дрыхнет там до сих пор!». Но сначала мы пели трио. По словам Арагорна, у Грр получалось наиболее мелодично. Потом полезли на меллорн, свалились (король выразил удивление, как только шеи не свернули), потом попытались его спилить, но, не найдя пилы, стали его бодать (я потрогала шишку на лбу и вздохнула)... Потом появился сам Арагорн, попытался разогнать наш дебош... Я полезла к нему с воплями: «Обнимашки!!!». Жертву Леголас едва отбил – на шее до сих пор были видны синяки, то ли от удушения, то ли от поцелуев. Так, как он брыкался, спасая свою жизнь, здоровье и честь, то я его обозвала бешеным жеребцом, и тоже облила вином. Потом…

- И это все за одну ночь? – чувствуя, как волосы встают на голове, неверяще прошептала я.

- О, если бы только это! – Воодушевленно взмахнул руками будущий король. Его красноречие, обычно проявляющееся только в патетичных речах, нашло благой выход.

- Лорд Арагорн, простите, пожалуйста, я больше не буду! – только и могла проскулить я. Арагорн выглядел довольным – не знал он, что грешить и каяться – такая же старая русская традиция, как напиваться по поводу и без.

- Шутишь? – неожиданно проказливо подмигнул он мне, – да это был лучший мой день рождения!

Наконец, я, вцепившись в его руку, так как ноги держали меня еще плохо, отправилась к другу Лео.