О чем молчали звезды

Поняв, видимо, что рассуждает слишком пространно и высокопарно, Назаров, не договорив фразы, приумолк и после некоторой заминки, нацеленно обращаясь к уфологу, продолжил уже более раскованно:

– Я уважаю ваш энтузиазм и отношусь с пониманием к вашим увлечениям, Геннадий Михайлович.

Но согласитесь, уфология – это пока ещё не наука. Скорее культ, сформировавшийся в сознании людей и подпитываемый различными сенсационными сообщениями. – По его губам скользнула едва заметная ироническая улыбка. – Вот вы говорили в кабинете у Камиля Гариповича о пришедших с Сириуса догонах, межпланетных контактах, обезлюдевших в одночасье городах… Но приведите хотя бы один подтверждающийся кинофотосъёмками или свидетельскими показаниями пример массового отлёта в иные миры землян, прилёта к нам инопланетян или их взаимных контактов. Сможете? Сомневаюсь. Да, Закирова сейчас одержима мыслью о похищении её мужа пришельцами, и, можно сказать, есть теперь на этот счёт кое-какие косвенные доказательства, о которых я по возвращении, безусловно, доложу руководству прокуратуры республики, хотя уже и сейчас знаю, какова будет реакция… При беседе же с Закировой нам следует помнить вот что. Чудеса с нами могут происходить всякие, но при этом мы всегда останемся земными людьми, живущими и действующими по земным, а не каким-то там космическим или инопланетным законам. Только в этом случае все страсти улягутся и нам не придётся вновь и вновь перелистывать это пропахшее нафталином дело. Вы согласны со мной?

Хайрутдинов молча кивнул. Назаров посмотрел на Столярова. Тот долго молчал, прежде чем поднял голову и произнёс чуть сумрачно:

– Надеюсь… надеюсь, сказанное вами не означает, что я должен скрывать от Закировой то, что мы увидели в лесу?

– Нет, напротив, – развёл перед собой ладони Назаров. – Вы можете рассказать ей всё, что пожелаете. Просто я предостерёг бы вас от излишней эмоциональности, категоричности. Ведь к каким бы выводам мы ни приходили, всё должно решаться на основе действующего законодательства – и именно эту мысль мы должны внушить Закировой. А разные там мистики, гадалки, колдуны…

В это время в коридоре послышались шаги.

Прервав речь, Назаров поставил поудобнее стул и выжидающе скрестил на груди руки. Дверь открылась, и в кабинет вошла невысокого роста миловидная женщина лет тридцати, с коротко стриженными тёмно-русыми волосами, грустными васильковыми глазами и глубокой симпатичной ямочкой на щеке. Умело наведённый макияж, сшитый из добротного материала облегающий изящную фигуру костюм и модные лаковые туфельки выдавали в ней следящую за собой сельскую интеллигентку, в прошлом знакомую с городской жизнью. Рядом с ней, держа её за руку, стоял синеглазый лобастый мальчуган лет четырёх-пяти, в яркой детской футболке, джинсовых брючках и кроссовках. Мальчуган беспокойно шарил глазами по кабинету, старался всё время прикрывать мать, как бы показывая этим, что является верным и единственным её телохранителем.

Тихо поздоровавшись и следуя приглашающему жесту Назарова, женщина прошла вместе с сыном вглубь кабинета и села на предложенное ей место, сын же, не отпуская руки матери, остался стоять возле неё, наотрез отказавшись от стула.

На минуту в кабинете воцарилось молчание.

– Извините, что сразу не представилась, – первой нарушила тишину посетительница. – Закирова… Закирова Асия Касимовна.

Назаров представился в ответ, назвал имя и отчество уфолога, не став пока раскрывать его специальности. Хайрутдинов же, ранее неоднократно встречавшийся по данному делу с Закировой, лишь приветствовал её почтительным кивком головы.

Продолжая процедуру знакомства, Назаров, встав с места, подошёл к мальчику и, протянув ему руку, сказал с добродушной улыбкой:

– Ну, здравствуй, джигит! Меня зовут дядя Толя. А тебя как?

– Марат Амирханович Закиров! – бойко отрапортовал мальчуган, пожимая его руку, и, не проронив более ни слова, снова принял позу бдительного стражника.

– Ну-ну… – продолжая улыбаться, обронил Назаров и, вернувшись на своё место, заговорил уже серьёзно, положив как бы невзначай ладонь на лежащую у края стола подшивку уголовного дела.

– Проверка жалобы, направленной вами в прокуратуру СССР, поручена прокуратуре республики, которую я здесь представляю, – сказал он, тихонько похлопав ладонью по обложке дела.

– Да, я знаю, – утвердительно кивнула Закирова.

– Так вот, мы тщательно изучили все следственные материалы и считаем, что розыск вашего мужа проводился и проводится ныне в полном соответствии с законом. По делу выполнен большой объём работы, допрошены свидетели, даны поручения в соседние районы и области – всего не перечислишь…

– Об этом мне тоже сообщали, – тягостно вздохнула Закирова, – но в своей последней жалобе…

– Да, я в курсе дела, – опередил её Назаров. – В ней вы выдвинули не совсем обычную версию исчезновения вашего мужа.

– Вы, наверное, сочли меня за сумасшедшую? – грустно улыбнулась Закирова, потрогав руками покрасневшие щёки. – Но уверяю, я в своём уме. Просто, это была моя последняя надежда. И если я лишусь и её…

На глазах учительницы выступили слёзы.