О чем молчат фигуры

Шахматная федерация СССР

Президенту ФИДЕ

г-ну Кампоманесу

Учитывая беспрецедентную длительность матча на первенство мира по шахматам между А. Карповым и Г. Каспаровым, который продолжается свыше пяти месяцев и в котором уже сыграны 48 партий (то есть два матча по старым правилам), Шахматная федерация СССР, выражая беспокойство о состоянии здоровья участников просит объявить на матче трехмесячный перерыв. Как известно, в соглашении о безлимитном матче Фишер — Карпов (1976) предусматривался перерыв после четырех месяцев игры. Это положение было включено на основании мнений специалистов здравоохранения. А матч, как уже отмечено, Карпов — Каспаров продолжается дольше. Отметим также, что предложение о перерыве не противоречит Уставу ФИДЕ и регламенту матча и полагаем, будет с удовлетворением встречено мировой шахматной общественностью.

Ваше положительное решение будет способствовать интересам развития шахматного творчества.

С уважением,

Председатель Шахматной федерации СССР,

дважды Герой Советского Союза

летчик-космонавт СССР

В. И. Севастьянов

13 февраля 1985 года

Письмо это написано от имени федерации, но, кроме, пожалуй, Батуринского, бывшего одновременно заместителем председателя федерации и руководителем команды Карпова, никто из президиума федерации о нем не знал и не ведал. Кстати, в письме, говоря «как известно», Севастьянов ссылается на соглашение о безлимитном матче Фишер — Карпов (1976).

Но это соглашение было тайным, переговоры проходили в обстановке строжайшей секретности, и я, например, будучи в руководстве федерации, о них понятия не имел.

Как пишет Каспаров: «Нет нужды говорить, что никто не спрашивал моего согласия на это письмо и тем более не интересовался моим здоровьем (сам Севастьянов ни разу за весь матч даже не переговорил со мной).

Меня известили постфактум, причем иностранцы!»

Можно представить себе настроение претендента, когда он прочитал это письмо. Каспаров попытался предложить свои варианты окончания матча, но, не вступая в дискуссию, президент ФИДЕ заключил:

— Я сам приму решение!

И уже следующий день стал последним в этом марафонском состязании.

Рано утром мне, как судье матча, сообщили, что я должен быть в гостинице «Спорт», где состоится пресс-конференция президента ФИДЕ.

Зал, вмещающий несколько сот человек, был полон. Журналисты, как наши, так и иностранные, телевизионщики, киношники.

Карпова не видно, а Каспаров со своими тренерами присутствует. В президиуме в первом ряду президент ФИДЕ, Глигорич, Севастьянов, Кинцель, Крогиус, представитель МИДа. Мы с Микенасом сидим во втором ряду.

Представитель МИДа открывает пресс-конференцию и предоставляет слово Кампоманесу. Он подходит к микрофону и после небольшого вступления объявляет:

— По регламенту матча президент лично и официально отвечает за весь матч и тем самым уполномочен принимать окончательное решение по всем вопросам, касающимся матча в целом. Вследствие этого я объявляю, что матч закончен без выявления результата. Новый матч начнется со счета 0:0 1 сентября 1985 года.

В этот момент из зала кто-то спросил:

— С чьего согласия?

— С согласия обоих участников. Следующий конгресс ФИДЕ в августе решит дальнейшие вопросы об этом матче — его победитель станет чемпионом на 1985/86 год. Благодарю за внимание.

Кампоманес еще не закончил свое выступление, как вдруг из-за шторы я услышал голос:

— Юрий Львович! Юрий Львович!

Я повернулся и увидел бледного Анатолия Евгеньевича.

— Что он говорит? — продолжал Карпов. — Мы совсем о другом договорились!

Как позже выяснилось, чемпион мира сидел в машине и по радиотелефону слушал выступление президента ФИДЕ. То, что он услышал, его потрясло, и он поспешил в зал. А зал шумел. Со всех сторон на Кампоманеса посыпались вопросы, на которые он едва успевал отвечать.

И тут, как в хорошем драматическом спектакле, в зале появился Карпов. Чемпион мира поднялся на сцену, занял место в президиуме и взял микрофон: