О чем молчат фигуры

«Подтверждаю получение Вашего письма от 8 октября. В связи с тем, что я в принципе принял вызов Боголюбова от 28 августа на матч, который должен состояться в 1929 году, я сожалею, что одновременно не предусмотрел возможности еще одного матча на первенство мира. Тем не менее я принял во внимание Ваше письмо и написал Боголюбову, предоставив ему трехмесячную отсрочку (до 15 января 1929 года), пока он не даст мне гарантий, предусмотренных Лондонским соглашением 1922 года.

В случае, если мой матч с Боголюбовым состоится и я смогу сохранить свое звание, буду готов принять Ваш вызов по окончании этого матча… Письмо господина Ледерера, упоминаемое Вами, не носит официального характера, поэтому я рассматриваю Ваш вызов со времени его отправления, т. е. с 8 октября.

Поступая таким образом, я исхожу из условий, предложенных Вами, когда Вы были чемпионом мира и которые всегда считал справедливыми».

Можно себе представить реакцию Капабланки, когда он получил этот ответ.

Говоря языком шахмат, это был «ход», которого кубинец не предвидел и «просрочил время» — тянул, тянул с вызовом и опоздал!

Еще в конце августа, через три дня после победоносного окончания турнира в Бад-Киссингене, Боголюбов отправил Алехину официальный вызов.

«Глубокоуважаемый г-н Алехин! Настоящим имею честь официально вызвать Вас на матч на первенство мира и буду признателен, если Вы поставите меня в известность, согласны ли Вы в принципе играть этот матч в течение 1929 года».

Письмо Боголюбова, было написано на немецком языке.

11 сентября Алехин ответил из Виши (по-французски!).

«Этими строчками я ставлю Вас в известность, что в принципе принимаю Ваш вызов — первый с тех пор, как я завоевал титул, — и что с моей стороны нет возражений против того, чтобы матч состоялся в 1929 году. Само собой разумеется, что осуществление матча может иметь место только на условиях, выработанных в Лондоне в 1922 году и, кстати сказать, нами обоими подписанных. Окончательное назначение места и времени нашей встречи будет зависеть от тех гарантий, которые на основе вышеуказанного соглашения Вы сами или заинтересованные организации смогут мне предложить».

Мы не будем углубляться в сложные перипетии, связанные с организаций этого матча. Лишь к середине 1929 года стало ясно, что матч Алехин — Боголюбов состоится. 9 июля в Висбадене было подписано соглашение, существенно отличавшееся от Лондонского. Матч игрался на большинство из 30 партий, победителем признавался тот, кто наберет 15,5 очка, при наличии, однако, не менее 6 побед. Независимо от исхода поединка Алехин получал 6 тысяч долларов, Боголюбов — все, что было собрано сверх этой суммы. Эта формулировка, записанная в условиях матча, показывала, что претенденту не удалось собрать те 10 тысяч долларов, которые были необходимы по условиям Лондонского соглашения, и был принят компромиссный вариант, означающий, что, по существу, Боголюбов играл только за титул. Поскольку средства на проведение матча собирались в Германии и Голландии, то и матч игрался в различных городах этих двух стран. Он начался 6 сентября и закончился досрочной победой чемпиона мира в 25-й партии. Окончательный счет поединка 15,5:9,5 (+11—5 = 9).