О чем молчат фигуры

«Как известно, одной из видных фигур на скамье подсудимых являлся Л. Б. Залкинд, тот самый Залкинд, который до недавнего времени был руководителем Всесоюзного объединения любителей шахматных задач и этюдов. Теперь, когда контрреволюционная деятельность этого предателя установлена приговором Верховного суда, всем известно, какую политическую линию стремился проводить меньшевик Залкинд во всей своей „советской“ работе, в том числе и в шахматной.

Небесполезно поэтому напомнить нашим проблемистам и этюдистам, что именно Залкинд являлся ярым сторонником их участия в буржуазной печати. На пленуме Совета шахсекции союзных республик в марте 1929 года он, с невинным ликом „аполитичного“ агнца, мотивировал свою сознательно-буржуазную точку зрения интересами… „будущности советской композиции“ (цитируем по стенограмме). О том, как он рисует себе эту „будущность“, контрреволюционер и вредитель Залкинд, разумеется, умалчивал. На том же пленуме он имел наглость предложить „выход из положения“ в виде организационного обособления композиторов. „В таком случае“, — виляла хвостом меньшевистская лиса, — „мы могли бы участвовать в международных конкурсах в буржуазной печати, не вызывая (?!) протеста со стороны рабочих шахматных организаций“».

Отметив ряд публикаций советских проблемистов в буржуазной шахматной печати, статья заканчивалась неприкрытой угрозой: «Всему этому должен быть положен конец, решительно и бесповоротно. Давно пора уже и шахматистам понять, что в нашу эпоху ко всем без исключения относятся слова поэта — „кто поет не с нами, — тот против нас“».

Так политическая линия, провозглашенная Крыленко в шахматах, привела к тому, что столь отдаленная от политики область, как шахматная композиция, оказалась втянутой в ожесточенную идеологическую, можно даже сказать, классовую борьбу.

Вот пример.

Исполбюро шахматно-шашечного сектора ВСФК СССР принимает следующую резолюцию: