О чем молчат француженки

Эдит Уортон писала о том, что настоящая жизнь имеет прямую связь с «фундаментальными вещами», которые «проявляются главным образом в постоянных, тесных, интересных и важных отношениях между мужчинами и женщинами». Постоянных. Тесных. Интересных. Важных. Француженки понимают, что для того, чтобы по-настоящему наслаждаться жизнью, мужчины совершенно необходимы. Без них никак. Нельзя давать мужчинам сбиваться в тесные чисто мужские компании. (Помните, мы говорили, что женщины и мужчины должны сидеть за столом через одного и активно общаться не обязательно как сексуальные партнеры, но в интеллектуальном и социальном смыслах.) Они не должны быть конспираторами в игре под названием жизнь, и не колесиками и винтиками аппарата по выполнению домашних обязанностей, поддержанию домашнего порядка… или млекопитающими, которых надо научить выполнять необходимую по дому работу, которую женщины зачастую выполняют без особого энтузиазма.

Возможно, вы со мной не согласитесь, но я считаю, что ничто не убивает страсть так эффективно, как домашние ссоры по мелочам. Именно с дома, в котором умирает секс, начинаются все проблемы. Мы хотим, чтобы дома все блестело и сияло, чтобы нигде не было видно отпечатков грязных пальцев жизни. Так одно из достоинств превращается в смертный грех. Я говорю о представлении о том, что чистота – это божественность.

Это выражение приписывается святому Фоме Аквинскому, который жил почти 800 лет назад и не имел доступа к современным технологиям уборки. Я думаю, что Фома Аквинский имел в виду моральную чистоту, но совершенно уверена, что освежитель воздуха и некоторые чистящие средства были бы в XIII веке совершенно нелишними. Так или иначе, давайте в рамках этой главы будем рассматривать чистоту в самом широком смысле слова. Скажем так – добродетель чистоты в современной американской семье превратилась в страшный порок. Уборка, полировка, чистка, а также связанное с этим планирование жизни на корню убивает радость жизни американских женщин. Давайте сделаем предположение о том, что подобное рвение негативно сказывается на сексуальности и половой жизни. Можно даже предположить, что такая жизнь способна каждую домохозяйку превратить в неуемную американку на необитаемом острове из анекдота в начале этой главы.

Ничто не убивает страсть так эффективно, как домашние ссоры по мелочам.

Именно с дома, в котором умирает секс, начинаются все проблемы.

Невозможно отрицать связь между постоянными переживаниями о том, как все выглядит (дом, муж, дети, вы сами) и ощущением полной потери собственной сексуальности. Симона де Бовуар писала об этом в книге «Второй пол»: «Нет на свете хуже мучений, которые можно сравнить с трудом Сизифа, как ведение домашнего хозяйства… Битву против пыли и грязи невозможно выиграть. Стирка, глажка, подметание, вытаскивание комков шерсти и пыли из-под комода, вся эта борьба с разложением является отрицанием самой жизни».

Отрицание жизни – вот так Симона де Бовуар воспринимала ведение домашнего хозяйства.

В этой связи должна отметить, что я практически никогда не встречала француженок, которые извинялись за состояние своего жилища. Я не слышала извинений по поводу незаправленной кровати и бардака в гостиной. Француженкам нравится красота и эстетика, но большинство из них не стремятся стать частью идеальной семьи и жить в идеальном доме. Мне это напоминает Пенелопу Грин, которая писала о движении за чистоту так: «Это движение подтверждает то, о чем мы все давно подозревали:

Очень аккуратные люди отнюдь не идеальны, это упертые педанты без чувства юмора, у которых слишком много свободного времени».

Я ничего не имею против аккуратных людей, которые любят порядок. Я лишь хочу сказать, что, когда женщина вкладывает чересчур много энергии в то, чтобы ее дом выглядел как шоу-рум, она в некотором смысле отрицает настоящую реальную жизнь, которую могла бы иметь. Де Бовуар писала, что «война против пыли, пятен и грязи – это борьба с грехом, борьба с самим сатаной». В это время жизнь проходит без бедной домохозяйки, «годы уже не устремляются вверх к небесам, а лежат перед ее глазами ровные и серые, как бездушный асфальт».