Читаем О чем молчат француженки полностью

О чем молчат француженки

Впрочем, не будем забывать, что многие другие комментаторы придерживаются диаметрально противоположного мнения. Отношения де Бовуар и Сартра, бесспорно, противоречили принятым семейным устоям. Де Бовуар так писала об этом союзе: «У нас было очень много общего, и наши отношения продолжались долго. Однако если бы мы были моногамными, то не смогли бы получить проходящую радость от встреч с другими людьми. Мне бы очень хотелось, чтобы жизнь каждого человека была примером чистой и прозрачной свободы».

Эта пара положила начало новому виду отношений, где особенно ценится личная свобода и нет ограничений в поиске новых партнеров. Они начали социальную дискуссию, которая продолжается во Франции и во всем мире и которая характеризует air du temps[92].

* * *

Французы относятся к институту брака более гибко и толерантно, чем многие другие народы, и считают, что наши секретные сады должны неизменно цвести и благоухать. Обычные книги о семейных отношениях не рассказывают о том, как любовник или любовница в состоянии улучшить вашу семейную жизнь. (На самом деле давайте не будем забывать, что корнем слова «adultery»[93] является слово «adult»[94].)

В общем, француженки могут позволить себе завести роман, находясь в браке. Наиболее типична такая ситуация в среде буржуазии, прекрасно знакомой с «тихими очарованиями» супружеской измены. В литературе этот образ удивительно точно воплощен в лице героини Флобера Эммы Бовари.

Эмма не была счастливой: она томилась своей супружеской жизнью, и ее желание найти любовника, в общем-то, легко объяснимо. Ее любовник Рудольф соблазняет Эмму такими словами: «Существуют два вида морали: мелкая, мещанская и постоянно меняющая мораль мужчин, которые бродят по этой земле как неприкаянные идиоты. А есть и вечная мораль, которая окружает нас, как природа и дает свет, как синее небо».

Что бы вы выбрали на месте Эммы: жизнь с идиотами или вечную мораль синего неба и окружающей природы?

Эмма начинает жить двумя параллельными жизнями: скучным домашним бытом и сладким соблазном.

Она вступает «в прекрасный мир страсти, экстаза и радости», но читатель начинает подозревать, что ее похождения могут плохо закончиться. Образ Эммы актуален в наше время потому, что все мы, точно так же, как и она, живем в мире, где есть две морали, и постоянно боремся с соблазном.

Эдит Уортон пишет, что любовь «является слишком серьезным доводом для того, чтобы на ее основе все мальчики и девочки вступали в брак, но в отношениях между двумя взрослыми людьми, завязавшими узы (а, по мнению многих французов, однажды завязанные супружеские узы уже не развязать), любовь на стороне допустима, если любовники ведут себя скрытно и не афишируют свои отношения. Такая ситуация встречается часто во всех пуританских обществах».

* * *

Симона де Бовуар однажды заметила, что «не стоит винить идеализм в провале института брака. Проблема в том, что в самом институте брака заложены недостатки». Не будем утверждать, что Симона де Бовуар была примером семейного послушания и кротости, но как настоящая француженка она не позволяла морали общества ущемлять свою свободу. Чем сильнее стараться отнять свободу у французов, тем вероятнее они начнут громко против этого протестовать, потому что они не любят никаких посягательств на свою свободу (а из всех государственных институтов приемлют только те, которые отстаивают и гарантируют их гражданские свободы).

Поскольку француженки не строят иллюзий относительно экзальтированных образцов счастья, они не стремятся жить в соответствии с экзальтированными стандартами морали. Коллективный многовековой опыт народа свидетельствует о том, что оба эти стандарта бессмысленны. Проблема любых идеалов в том, что они далеко не идеальны. Точно с такой же проблемой мы сталкиваемся в вопросе счастья. Сложно постоянно оставаться счастливым. Реальность, как сорняк, проникает в щели счастья и расшатывает его.

Англосаксам нередко бросаются в глаза некоторые жизненные аспекты, где француженки кажутся идеальными. Это, например, идеальная сервировка стола, идеальное чувство стиля и идеальное отношение к приему пищи (отсюда следует l’art de table – искусство приготовления блюд и сервировки стола, а также l’art de vivre – искусство жить). Если в какой-либо области жизни француженок возникает неидеальная ситуация, они, в отличие от англосаксов, не торопятся ее исправлять. Француженки понимают, что недостатки – часть человеческой природы и окружающего нас мира, поэтому надо стараться получать удовольствие и от них.