О чем молчат француженки

Моя французская приятельница Софи_́ однажды заявила: «Если я провела с мужчиной достаточно долгое время, и он не начинает со мной заигрывать, меня это слегка расстраивает».

Флирт и намек на сексуальность воспринимаются не в качестве угрозы, а в качестве необходимого и обязательного выражения гендерных различий – как взаимное притяжение положительных и отрицательных магнитных полей и как естественное продолжение анатомического строения человеческих тел, в которых штепсель мужчины соединяется с розеткой женщины (мир электрических приборов так и кишит высоковольтными метафорами). Приведу цитату Алэн Гиами́, научного директора Национального института здоровья и медицинских исследований (INSERM[29]) и одного из авторов объемного исследования, сравнивающего отношение к сексу среди французов и американцев, а также специалиста в вопросах либидо: «французы не считают, что флирт и заигрывание являются прямым шагом к сексуальной близости, потому что флирт не обязательно заканчивается сексом». Как интересно! Писательница и критик Элизабет Вайссман описывает флирт, как «высказанное между мужчиной и женщиной обещание коитуса, которое никогда не выполняется».

Заметьте, речь идет об обещании соития, а не об угрозе сексуальных домогательств.

Француженкам нравится это «обещание», поэтому намек на секс и соблазн всегда присутствует во всех контактах женщин с любыми мужчинами. Француженкам нравится флирт точно так же, как им нравятся эклеры под стеклом витрины местной boulangerie[30] Француженки знают, что с эклерами надо быть поосторожнее, они вкусны, но полнят. Вот, собственно говоря, и вся разница между нами и ними. То, что американки могут позволить себе расслабиться во Франции, тоже свидетельствует о преимуществах французской культуры. Приведу слова, написанные в блоге одной американкой о том, как она посещала продуктовый магазин: «В прошлом месяце я стояла в очереди на кассу в Carrefour[31]. Передо мной стоял высокий красавец с загаром, который, очевидно, только что вернулся из отпуска. На нем были шорты, туфли для яхтсменов и рубашка поло. Волосы его были взъерошены. Я смотрела, что он покупает, и пыталась определить его семейное положение. Потом я заметила на его руке обручальное кольцо и поняла, что эта птица не про меня. Ну, по крайней мере, в теории. Когда очередь дошла до меня, кассир спросил: «Что-нибудь еще, мадам? Vous êtes avec le monsieur, n’est-ce pas?»[32] Я театрально вздохнула и ответила: «Non, helas!»[33] Мсье Взъерошенные волосы лучезарно улыбнулся, вежливо кивнул и двинулся к выходу.

Это был чудесный момент, во время которого я почувствовала тепло человеческого контакта. Я никогда бы в жизни не стала себя так вести в родном пуританском Массачусетсе и, в особенности, будучи разведенной женщиной. (Ай-яй-яй!) Но во Франции ты обязан показывать свое восхищение, когда видишь что-то красивое или приятное».

Действительно, во Франции вы обязаны демонстрировать восхищение при виде прекрасного. Как обязаны наслаждаться «обещанием коитуса», даже если до него дело никогда не доходит. Это совсем не «ай-яй-яй!» Non, non, non[34]. Более того, Элизабет Вайссман считает, что флирт спас отношения между полами в то время, когда во Франции сложилась такая ситуация, что «возникла опасность, что женщины могут кастрировать всех мужчин».

Француженки живут и любят на территории восприятия мира с точки зрения «мальчик – девочка– мальчик – девочка». Француженкам удалось сохранить первичный смысл слова femme (женщина), которое для нас является корнем слова «феминизм» (пусть на меня обижаются американские феминистки), и поэтому они в меньшей степени приемлют бесполую гендерную уравниловку в отношениях с мужчинами, к которой так стремятся американки. Француженки предпочитают решать сложные проблемы отношений с мужчинами совершенно другими путями.

«Жесткий эгалитаризм с элементом штрафных санкций у нас не работает», – пишет французская писательница Фабиен Каста-Розас, автор высокоинтеллектуальных книг «История флирта» и «История сексуальности на Западе». «Важно не равноправие, а принцип взаимного сотрудничества. Я могу собрать разбросанные вещи моего партнера или постирать, но я не жду от него, что он возьмет себе за обязанность выносить мусор или делать что-то сравнимое с теми задачами, которые выполняю я сама».

Моя подруга Сеси́ль выразила эту мысль так:

«Любовь – это не бухгалтерская отчетность. С любовью бухгалтерский учет не проходит. Нельзя сказать: “Я это сделала для тебя и теперь хочу, чтобы ты для меня сделал вот это”.