О чем молчат мертвые

– Твою мать, Глория! Я занимаюсь расследованием убийств. Мне глубоко наплевать, что она помяла крыло чужой машины, пока ехала по шоссе. Хотя подожди – может, она сделала это специально? Может, хотела убить тех, кто был во второй машине? Черт, да у меня просто везуха поперла, и теперь я раскрою целых два дела зараз!

Кевин щелкнул пальцами.

Адвокат окинула его скучающим взглядом.

– Не отбирай хлеб у своего сержанта. Это же он у нас юморист. А ты просто славный парень.

* * *

Женщина в больничной палате лежала в своей постели, плотно сомкнув глаза, как ребенок, который делает вид, что ничего не знает и ни в чем не виноват. Солнечный луч, проникавший в комнату сквозь занавески, освещал лишь половину ее лица и одну руку, покрытую легким пушком. Весь ее вид говорил о бесконечной утомленности. Она на секунду приоткрыла глаза и затем снова закрыла их.

– Я так устала, – пробормотала она. – Обязательно делать это сейчас, Глория?

– Он ненадолго, милая, – отозвалась Бустаманте.

«Милая?» – изумился Инфанте.

– Ему нужна только первая история, – добавила адвокат.

Первая история? А какая тогда вторая?

– Мне от этого не легче, – простонала пациентка. – Может, ты сама ему все расскажешь, а я пока посплю?

Пора было брать дело в свои руки и перестать ждать, пока Глория представит его, чего она явно делать не собиралась.

– Меня зовут Кевин Инфанте, – заговорил полицейский. – Я детектив полиции округа Балтимор.

– Инфанте? Это как «младенец» по-итальянски? – спросила лежащая женщина, глаза которой по-прежнему были закрыты. Кевин хотел, чтобы она открыла их. До этого момента он и не подозревал, насколько важен зрительный контакт в его деле. Конечно, он думал об этом, изучал, как разные люди пользуются мимикой, знал, что означает, когда человек избегает прямого взгляда. Но в его практике это был первый случай, когда субъект сидит – а вернее сказать, лежит – с плотно закрытыми глазами.

– Наверное, – ответил он, как будто не слышал этого раньше, как будто две бывшие жены не напоминали ему об этом сотни раз.

Наконец пациентка открыла глаза – они оказались ярко-голубыми. Эх, еще одна пара голубых глаз потрачена на блондинку! Голубоглазая брюнетка, сочетание светлого и темного – вот каким был идеал Кевина.

– Но вы не похожи на младенца, – заметила женщина. В ее голосе, в отличие от Глории, не было ни намека на флирт. Подобного рода игры были явно не для нее. – Забавно, на секунду мне вспомнился персонаж из какого-то мультика, такой гигантский младенец в подгузнике и с чепчиком на голове.

– Малыш Хьюи, – подсказал детектив.

– Точно. Он ведь был уткой? Или цыпленком? Или обычным ребенком?

– Наверное, цыпленком, – ответил Кевин, подумав, что этой даме, возможно, и правда стоит обследоваться у нейрохирурга. – Мне сказали, что вам что-то известно о старом убийстве, случившемся здесь, в Балтиморе. Об этом я и хотел бы поговорить с вами.

– В Балтиморе все только началось. А закончилось… черт, даже не знаю, где оно закончилось и закончилось ли вообще.

– Хотите сказать, что кто-то начал убивать кого-то в Балтиморе, а закончил где-то в другом месте?

– Трудно объяснить. В конце… ну, то есть не в конце, а когда начались все эти кошмарные вещи… тогда я даже не знала, где мы находимся.

– Может, расскажете все с самого начала и мы вместе попробуем это выяснить?

Пациентка повернулась к Глории:

– Люди до сих пор… ну, то есть нас еще до сих пор помнят? Спустя столько лет?

– Помнят все, кто жил здесь, – ответила старая ящерица непривычно ласковым тоном. Может, она просто хотела ее? Поэтому и взялась за это дело, рискуя пролететь с оплатой? Иногда очень трудно понять, что тот или иной мужчина нашел в женщине, а с женщинами все еще сложнее, и Глория, как успел понять Кевин за годы общения с ней, не была исключением. – Имен, может, и не помнят, но вашу историю наверняка знают. Вот только детектив Инфанте нездешний.

– Тогда какой смысл с ним разговаривать? – Женщина закрыла глаза и откинулась на подушку. Бустаманте смущенно посмотрела на полицейского и пожала плечами: мол, что я могу поделать. Инфанте никогда не видел, чтобы она была такой обходительной и внимательной со своими клиентами. Конечно, Глория заботилась о людях, чьи интересы представляла, но она всегда настаивала на своем главенстве. Теперь же она, вся такая почтительная, жестом указала ему на дверь, приглашая проследовать за собой в коридор. Но он покачал головой и не сдвинулся с места.

– Тогда ты мне все расскажи, – сказал Кевин Глории.

– В апреле семьдесят пятого две сестры отправились на прогулку в торговый центр «Секьюрити-сквер». Санни и Хизер Бетани. С тех пор их больше никто не видел. И у полицейских даже не было возможных догадок насчет того, что могло с ними случиться. В отличие от дела Пауэрс.