О чём молчит Ласточка

— Пошёл вон отсюда! — подавшись вперёд, но не пытаясь вырваться, прорычал Юра. — Хватит отравлять ему жизнь! Ни хрена ты не знаешь, и никакие твои пророчества не сбудутся!

Игорь окинул его долгим нечитаемым взглядом. Развернулся и ядовито бросил через плечо:

— Удачи тебе, Юра.

Поднявшись в кабинет, Володя заметил, что так и не дописал письмо заказчику, но теперь было не до работы. Он закрыл ноутбук и убрал его в сумку.

— Ты не злишься? — спросил, подняв взгляд на удивительно спокойного Юру.

— Нет. Володь, вот честно, мне плевать, просто он мне надоел.

— И много ты услышал?

— Откуда мне знать, много это или нет? Слышал, что ты, как он сказал, — манипулятор?

— И что? Думаешь, он прав?

Юра улыбнулся и подошёл к нему, присев на край стола.

— Думаю, что он сам манипулятор.

Володя улыбнулся в ответ. Вся эта ситуация выбила его из равновесия, заставила разнервничаться, но Юрино спокойствие остудило пыл.

Володя шагнул к нему, упёрся ладонями в стол по обе стороны от Юры, мазнул губами по щеке.

— Ты выглядишь очень соблазнительно, когда злишься, защищая меня, — проворковал Володя ему в ухо и поцеловал в шею.

Юра хохотнул и запрокинул голову. Володя скользнул губами по кадыку и подбородку, забрался руками под джемпер.

«Чем я занимаюсь на рабочем месте?» — промелькнула мысль, но тут же исчезла, когда Юра притянул его к себе за плечи и поцеловал.

Хотя, если вспомнить, что он делал в этом же кабинете, разговаривая с Юрой по скайпу, то пылкие поцелуи теперь казались невинной забавой. Правда, такими темпами одними лишь поцелуями они не ограничатся.

Через минуту Юра всё же отстранился от Володи.

— Мы на концерт опоздаем, начальник. Двадцать минут осталось!

Володя вздохнул. И зачем ему какой-то концерт, если тут Юра, такой красивый и желанный, в его объятиях? Но скрепя сердце он всё же отошёл от него и, взяв в руки сумку, глянул на часы. Они и правда могли опоздать.

Симфонию играли в том же зале, где в сентябре, спустя двадцать лет разлуки, Володя увидел Юру. Зрители шумели, музыканты настраивали инструменты. Володя с Юрой успели занять свои места за пару минут до начала.

Юра спросил, наклонившись к его уху:

— А где ты тогда сидел?

— Вон там, — Володя указал на кресло в десятом ряду.

— А я всё время сидел вон там, — Юра указал на последний ряд.

— Ты был здесь как слушатель?

— Конечно. В школе и позже, перед поступлением, ходил слушать учеников консерватории.

— А ты вообще мог тогда представить, что будешь тут выступать как дирижёр со своей собственной музыкой?

Юра рассмеялся.

— Нет, даже тогда. А до чего же амбициозный я был!

Володя улыбнулся и хотел сказать, что Юра достоин ещё большего, но вышел дирижёр, и зал разразился аплодисментами.

Зазвучала Шестая симфония Чайковского. Патетическая, мрачная. Но, слушая её, Володя сравнивал свои нынешние впечатления с теми, что произвели на него музыка Юры и он сам. В памяти мигом всплыл его образ за дирижёрским пультом. Какая в нём чувствовалась сила, если не сказать мощь. Володя повернулся, посмотрел на реального Юру — подавленного и надломленного. Почему он стал таким? Что за последние месяцы произошло такого, из-за чего он так выгорел?

Если в «Ласточке» Володя его вдохновлял, не мог ли сейчас отравлять?

Володя отогнал от себя эту бредовую мысль. С чего бы? Тем более говорят, что творцам нужны сильные эмоции — счастье или страдание, а Юра счастлив рядом с Володей.

Всю симфонию Володя то и дело украдкой на него посматривал. Юра, казалось, полностью погрузился в музыку — сидел с закрытыми глазами, будто даже не дышал. Но вдруг Володя услышал, что Юра шмыгнул носом. Странно, он же ходил в шерстяном пиджаке, когда успел простыть? Володя не придал этому значения, снова увлёкся симфонией, но через минуту рядом послышался всхлип.

Обернувшись, Володя застыл — Юра так и сидел с закрытыми глазами, а по его щекам катились слёзы. Володя изумился — до чего же Юра тонкая впечатлительная натура. Что же он слышит сейчас, какие картины показывает ему сквозь толщу веков Чайковский?

Видеть его слёзы от музыки было странно и трогательно. С одной стороны, хотелось не мешать наслаждаться, но с другой — пальцы сами тянулись к его руке. Оба желания боролись в Володе несколько минут, и в итоге победило второе.

Потревожив соседку справа, Володя снял пиджак и положил его на колени, накрыв им и свои, и Юрины. Под тканью просунул руку, нашёл его пальцы, сжал. Юра удивлённо посмотрел на него. Володя улыбнулся, а Юрина ответная улыбка получилась вымученной — в его глазах плескалась боль и тоска.

Обратно к машине Юра не шёл, а плыл — медленно, будто чуть пошатываясь. Не будь он весь вечер рядом, Володя подумал бы, что Юра пьян. Он просто шагал, уставившись в асфальт, и молчал. Пару раз Володе даже хотелось придержать его под руку — вдруг упадёт.

Остановившись у парковки, Володя развернул Юру к себе, положил ладони ему на плечи и чуть встряхнул. Тот посмотрел на него стеклянным взглядом. Спрашивать, всё ли в порядке, было бессмысленно, как и пытаться выяснить, что случилось.

— Давай поднимемся ко мне в кабинет?

— Зачем? — равнодушно спросил Юра.