О чём молчит лёд? О жизни и карьере великого тренера

Людмила Белоусова и Олег Протопопов – люди, которые, безусловно, повлияли на меня как на человека, фигуриста и будущего специалиста. Олег как человек незаурядный создавал вокруг себя некое поле, которое распространялось очень на многих. Я не могу сказать, что это поле было безусловно мною принято. Сейчас, да и тогда я понимал, что если бы мы с Олегом соревновались в качестве одиночников, то я побил бы его, а Тамара побила бы Милу. Сознавая, что сами по себе мы катаемся лучше, а по новой судейской системе наша техническая оценка была бы гораздо выше, я, тем не менее, не мог не видеть той чистоты линии и удивительной гармонии в их дуэте, которая мне представлялась непревзойдённой. И как ни старались мы с Тамарой прыгнуть выше головы, всё равно уровня артистизма и обаяния Милы и Олега мы достичь не могли.

Вообще говоря, чемпионы должны рождаться в своё время. Например, Сергей Волков выступал тогда, когда для достижения успеха достаточно было великолепно исполнять обязательные фигуры и оставаться не более чем средним фигуристом в произвольном катании. Трикси Шуба никогда не стала бы чемпионкой мира и победительницей Олимпиады, реши технический комитет ИСУ отменить обязательные фигуры на пару десятилетий раньше. Но некоторым замечательным фигуристам везёт меньше. Например, Александр Абт в другое время мог бы одержать множество побед, но волей судьбы катался в одну эпоху с Евгением Плющенко, Алексеем Ягудиным и Ильей Куликом.

Когда человек зациклен на определённую среду, он не всегда реально осознает, что он накапливает, постигает, заимствует и ассимилирует. Но теперь, по прошествии многих лет, я понимаю: катаясь в одном временном отрезке с Милой и Олегом, я почерпнул столько нового для себя, ледового и внеледового, что абсолютно точно могу причислить их к моим великим учителям.

* * *

Тамара Москвина, заслуженный тренер СССР и России

«Когда мы с Алексеем ещё были одиночниками, я воспринимала его как человека, с которым всегда интересно на льду. Он обладает замечательным чувством юмора, которого и я никогда не была лишена. Когда он стал моим партнёром, мы успешно выступали на всесоюзной арене, добились мирового признания. Наши тренировки всегда проходили, что называется, с огоньком – весело и продуктивно.

Став моим коллегой уже в тренерской деятельности, Алексей остаётся для меня примером благодаря своим постоянным поискам решения сложных задач, возникающих при работе со спортсменами. Например, он разработал систему обучения многооборотным прыжкам, которая сразу выдвинула его учеников на ведущие роли. Чем ближе к вершине Олимпа поднимается фигурист, тем больше приходится тренеру искать, придумывать, внедрять различные модели и новшества, позволяющие его подопечному побеждать лучших из лучших. Когда мы были действующими спортсменами, я уже понимала, что, став тренером, Алексей пойдёт в сторону научного подхода к выведению спортсмена на топ-уровень.

Порой об Алексее, да и обо мне тоже говорят: «Знаете, они – фанаты». На мой взгляд, это несёт несколько негативный оттенок, потому что фанатизм подразумевает превалирование лишь одной стороны человеческой деятельности, которая затмевает все остальные. Я могу сказать, что он не пожертвовал ни одной из сфер жизни при всех своих высоких достижениях. Он умеет находить время, чтобы в каждой из них быть успешным и получать удовольствие. Его жажда жизни и постоянные изыскания подстёгивают и меня. Когда я вижу это, то говорю себе: «Смотри, Леша снова что-то создал, давай, не останавливайся».

Часть вторая Тренер

Мой путь в профессию

Наверное, не станет преувеличением, если я скажу, что ключевой фигурой на старте моей тренерской карьеры стал папа. Как было написано выше, ещё в пору моего катания мы с ним приобрели сперва любительский киноаппарат «Спорт», затем любительский киноаппарат «Нева». У «Невы», в отличие от «Спорта», уже была турель – поворотная система, на которой закреплены три объектива – обычный, широкоугольный и телеобъектив. Отец снимал мои выступления, сам я снимал прокаты других фигуристов. Со временем это дело меня очень заразило. Когда мы летали на соревнования в Америку, то и там я старался запечатлеть выдающихся фигуристов. В те времена это было не так просто – надо было проявить киноплёнку, смонтировать её. Для просмотра и детального анализа движений у Игоря Борисовича Москвина был специальный столик, купленный за границей. На маленьком экране 10x12 см на наших кинозаписях можно было детально проследить перемещение звеньев тела при выполнении фигуристом того или иного элемента.

Но главная заслуга моего отца, преподавателя теоретической механики, заключается в том, что именно он сформировал моё представление о том, что движения живых и неживых тел, в принципе, описываются одними и теми же законами механики. И знание этих законов резко обостряет понимание деталей техники, от которых зависит успех фигуриста.