О чем мы промолчали (СИ)

Он всё сильнее прижимал меня к себе, и я отчётливо ощущала силу его желания. Дрожь прошла по моему телу, и Паша это почувствовал. Не разрывая поцелуй, он подхватил меня на руки и опустил на комод, что стоял у стены. Разведя мои ноги в стороны, Паша встал между ними. Его горячие, будто раскалённые докрасна ладони, легли на мои бёдра, крепко сжимая их, и, оставляя на коже ожоги даже через эластичную ткань джинсы. Руки скользили по моему телу, срывая с губ тихие стоны. В его руках я умирала и воскрешала вновь.

— Ты моя, Алёна, только моя…

Его тихий шёпот тонул в звуках срываемой наспех одежды. Мгновение — и вот на мне уже ничего не осталось. Ещё мгновение — на нём тоже.

Кожа к коже, жар внизу живота усиливался с каждой секундой. Я хваталась руками за его плечи, стремясь прижаться к Паше как можно ближе. Я хотела его, просто сходила с ума от желания.

Одним плавным движением он вошёл в меня, сорвав с моих губ сладостный стон, который прекрасной мелодией разлетелся по залитой ярким светом комнате.

— Ты моя, моя, только моя…

В простом и примитивном желании присвоить, он всё яростнее вколачивался в мои разведённые в сторону бёдра. А я…

А я просто забывалась в его руках, разлетаясь на тысячу крошечных осколков, чтобы потом снова собраться в единое целое. Он мог не говорить, я и так всё знала. Я хотела принадлежать ему. Только ему. Ему одному. До последнего вздоха. До последнего стона. До самого конца.

Я любила его, любила всем сердцем и душой, и этого уже ничто не могло изменить…

1

Алёна. Наши дни.

Я пулей выскочила из метро, на ходу раскрывая прозрачный зонт, по которому сразу же забарабанил дождь, заставивший меня поморщиться. Бордовая сумка едва не соскользнула с плеча, каблуки туфель выбивали дробь по мокрой плитке тротуара, пока я торопливо шагала вперёд. Да что там, я почти бежала, искоса поглядывая на наручные часы. Только бы не опоздать!

Впереди, на перекрёстке сигнал светофора отсчитывал последние десять секунд, и я решила, что успею, если потороплюсь. Зелёный человечек перебирал ногами, но стоило только мне подойти к краю дороги, как светофор, словно специально, моргнул красным, и поток людей, как по команде, замер.

Я резко остановилась, заскрежетав от досады зубами, и принялась испепелять взглядом светофор. Сегодня мне нельзя опоздать, никак нельзя, ведь именно сегодня главный редактор выходит из отпуска. Конечно, Вероника, его помощница, говорила, что он «лояльный», «справедливый», и «очень даже ничего», (хотя последний пункт меня немного смутил, и я так и не поняла, что она конкретно имела ввиду), но всё же не хотелось бы портить первое впечатление о себе, и начинать знакомство с опоздания. Тем более на испытательном сроке!

Машины тянулись вереницей, длинной и непрекращающейся, медленно проезжая перед моими глазами.

«Не давай же, давай! Быстрее!» — мысленно торопила я светофор, постукивая мыском туфли по плитке тротуара, в то время, как глаза ощупывали циферблат часов.

Оставались последние секунды, и я уже была практически на «низком старте», как мимо меня пронесся автомобиль, резко вывернув из соседней полосы. Скорость зашкаливала, заскрипели шины, соприкасаясь с мокрым покрытием асфальта, а затем меня окатило с ног до головы холодной волной, и я даже не успела ахнуть. Грязная дождевая вода медленно стекала по ногам, обтянутым колготками телесного цвета, и оседала в туфлях, белоснежная блузка, какой она была всего секунду назад, покрылась тёмными пятнами размером в галактику.

— Блеск, — протянула я, смахивая с лица грязную воду, и провожая автомобиль убийственным взглядом. Водитель даже не остановился, и машина, не сбавляя скорости, укатила в неизвестном направлении.

Обходя меня, пешеходы переходили дорогу, и, опомнившись, я заторопилась вслед за ними на другую сторону, закусив губу от досады и сдерживая слёзы. Воды на сегодня и так достаточно! Я шагала вперёд, а мой взгляд так и возвращался к несчастной блузке. Как теперь показаться в офисе редакции в таком виде? Мне хотелось кричать и ругаться. Ну что за день такой! Хуже просто быть не может! Хотя нет, может, если меня не пропустят в здание в таком виде.

Когда я подошла к офису, дождь, будто насмехаясь надо мной, прекратился, и я с ненавистью закрыла зонт. Распахнув широкие двери, я оказалась в холле, оформленном в светло-бежевых тонах, и, громко цокая каблуками, прошла через турникет.

Просторный лифт доставил меня на восьмой этаж здания. Двери медленно разъехались в разные стороны, и я вошла в святая святых издательства «Ридрум», в котором работала всего пару недель, но хотела бы остаться навсегда. Мне нравилось здесь. Очень.

Офис встретил меня живым гулом; из каждого уголка доносились болтовня и смех, кто-то уже настойчиво клацал по клавиатуре, кто-то пил кофе. Впрочем, так начиналось каждое утро в нашем издательстве. О, мне нравилось, как это звучало — наше издательство! Эта фраза, словно самый опытный любовник, ласкала мой слух.