О чем плачут мужчины

– Сколько можно, такой красавчик пропадает. – Андреа плеснул в него водой ещё раз, а потом все остальные сделали то же самое.

И они начали топить друг друга и визжать, как настоящие придурки.

«Блин, как же хорошо с ними», – довольно улыбался Джованни получасом позже, раскинувшись в шезлонге.

9

Тель-Авив

Рита

Выступление генерального директора, единственного прямого начальника Риты, приехавшего из США, длилось уже час, и она еле сдерживала зевоту. Это же надо, так неструктурированно выстроить собственную речь, она бы сделала это намного ярче и харизматичней.

Рита почувствовала вибрацию телефона в кармане, достала его и незаметно улыбнулась.

Андреа прислал смешную фотографию, где все четверо сидели на краю бассейна и дурачились. Рита не хотела беспокоить его во время мальчишника, перед собранием она спросила, как они добрались, и Андреа прислал снимок.

Что бы муж ни отсылал ей, будь то сообщение с вопросом, фотография или геотег, он всегда добавлял: «Люблю тебя». И делал так постоянно, на протяжении последних десяти с лишним лет. Она называла его «самым романтичным» из всех на свете. За весь мир, Рита, конечно, отвечать не может, но то, что Андреа был самым романтичным в её жизни, – неоспоримый факт.

Они познакомились на танцполе, её поразило то, как пластично он двигался и как был одет. В ту ночь на нём был зеленый парик, красный пиджак в пайетках на голое тело и очки-бабочки. Он вытанцовывал пируэты, кружил Риту, кружился сам, а потом сорвал с себя парик и пиджак, и она потеряла голову. Утром Рита оказалась в его постели, думала, что это просто на одну ночь, оказалось – на всю жизнь.

Андреа поразил её своим солнечным оптимизмом, до этого Рите постоянно попадались нытики, она была тем, кто тянул всех вперед, а тут встретила кого-то, кто был ещё бодрей, чем она. Андреа хотел больше, чем она, секса, больше, чем она, денег и путешествий. Обычно в её жизни было всё с точностью до наоборот.

Андреа был очень щедрым, он был таким с друзьями, коллегами, детьми, с ней.

«Зачем мне деньги, если я не могу с ними делиться», – говорил он.

Деньги Андреа любили так же сильно, как секс. И там и там он был ненасытен.

Он любил роскошь, любил шиковать: если отель, то всё включено, если дом, то у самого крутого застройщика, если машину, то последней модели.

Они очень много работали, чтобы у них было ещё больше вещей. Большие по размеру дома, более крутые машины, более нарядные вещи. В шкафу, который со временем расширился до размеров гардеробной огромной комнаты, где она могла заблудиться, тянулись ряды туфель, юбок, блузок и украшений. Иногда она смотрела на это всё и не понимала, зачем ей столько вещей. Нет столько дней в неделе, недель в месяце и месяцев в году, чтобы сносить все эти аксессуары и обувь. Часы и кулоны, браслеты и серьги. И в принципе нужен ли им новый дом за два миллиона. Зачем? Она была довольна и тем, за миллион. Так же, как она была довольна своей предыдущей машиной и их общей семейной «тойотой». Она бы обошлась без «порша-кайман», а они, как семья, могли обойтись без «рендж-ровера».

– Есть вопросы? – произнёс генеральный директор.

Рита очнулась, быстро натянула улыбку, встала, поблагодарила начальника, произнесла заключительную речь, и все разбрелись по своим кабинетам. Начальник быстро покинул офис, чтобы успеть на самолёт.

«Хорошо, что не придётся идти с ним ужинать», – думала Рита, натягивая дежурная улыбку и махая в окошко «лексуса» начальника.

Она очень надеется, что скоро сможет его заменить, для этого есть все предпосылки. Когда она наконец станет тем самым главным топом, ей не придётся больше никогда ходить на ненавистные ужины.

Рита зашла в офис, потянулась и выдохнула, скользнув взглядом по журналу с тосканскими поместьями. На залитом солнцем холме возвышалась каменная усадьба с навесом, увитым глицинией, на травке перед усадьбой грелся молочного цвета лабрадор.

В их частые итальянские поездки Риту соблазняла эта мысль, которая хоть раз да западала в голову любому человеку, не живущему в Италии: «А что, если нам переехать сюда жить». В Милане она бы не хотела, а вот в Тоскане – да. Они могли бы купить каменную усадьбу, выкрасить ставни в сиреневый, она видела такие в Провансе. Ну пусть даже не сиреневые, путь белые, не важно. Важно то, что их усадьба будет находиться среди оливковой рощи, они будут сами производить масло, ну, или отдавать оливки местному фермеру, чтобы делал он. У них будет свой сад, огород. И Рита погружалась в пасторальные мечты, видела себя и Андреа сидящими за столом со скатертью в клетку, пьющими вино и вкушающими овечий сыр. Дети бегают там вдалеке, по холмам, дышат здоровым воздухом. Затем они с Андреа берут кабриолет, едут куда-то, она в разноцветном платке от Феррагамо, он в белой рубашке. Идеально.

Все её тосканские видения заканчивались тем, что она спрашивала себя, на что они будут жить и чем заниматься. И сразу же картинка становилась серой, всё блекло, исчезало, и она возвращалась в Израиль.