О чем поет вереск (СИ)

— Я не могу оставить Золотую башню, ведь я единственный и последний ребенок королевской семьи, — прошептала Лианна. — Но я люблю тебя всем сердцем и душой. Мой храбрый витязь, сможешь ли ты принять мою любовь, меня и мой Дом?

— Да, мое солнце!

Волшебство любви обвилось вокруг двоих сияющей спиралью, взлетело до потолка… Распалось, рассыпалось искрами, а потом замерло на безымянных пальцах светящимися кольцами.

Упругая волна магии прокатилась по замку и словно умыла всех теплым чистым дождем.

— Что-то случилось? — прошептала Этайн.

— Только хорошее.

— Джаред! — позвал мыслесловом Мидир. — Ты подарил им кристалл деда!

— Дед был тот еще хитрец, мой король. Вы знаете сами, сколько всего этих кристаллов. И сколько бы Синни их ни выкидывала, они появлялись вновь и вновь, напоминая о подземном короле и его любви. Пока жизнь без него не стала казаться ей столь невыносимой, что она сама ушла под холмы.

— Не могу его винить за это, — хмыкнул Мидир. — Каждый воюет за свою любовь, как может. Некоторые даже выкидывают белый флаг!

========== Глава 31.1. Предчувствие беды ==========

Под утро Мидир мысленно вновь оглядел замок. Беспокойство не отпускало, тянуло старой болью в давно восстановленной руке, хотя за неугомонным Мэллином наверняка присматривал Алан, половина замковой стражи, а возможно, и сам Джаред.

Но советник спал. Спал — с чувством хорошо выполненной работы, за столом в скромных покоях Алана, не выпуская из тонких пальцев кубок вина.

Мидир быстро пробежался по переходам, лестницами и залах, ловя знакомый лимонный огонек Мэллина. Как волчий король и ожидал, брат обнаружился на труднодоступной высоте: все же мчаться подобно ветру аж полсуток было сложновато и Мэллину. Занятый им карниз плавно спускался к самому незаметному углу внутреннего двора, где брата караулил разъяренный Фордгалл. Место это было плотно укрыто со всех сторон высокими кустами в рост ши: как бы брат ни относился к лесному принцу, он берег его достоинство и не хотел выставлять напоказ его унижение.

Мэллин сидел, свесив ноги. Пропустил скользкий шелк меж пальцев — Фордгалл подпрыгнул, пытаясь вырвать заветную материю. Ветки сада, окружавшие Мэллина, вздрогнули и вновь замерли, явно сбрасывая наговор. Магия кружилась возле лесовика, искрила в темно-рыжих волосах, но и только.

Видно, волчий сад не желал слушаться «непризнанного королевского побега», как дразнил лесного принца Мэллин. Он отдернул шарфик в очередной раз от лап Форгдалла, тяжко вздохнул, смерил того недоверчивым взглядом.

— Никогда бы не подумал — но ты котенок, — и уселся на карнизе поудобнее. — Коте-е-енок! Прыгать за тряпочкой…

Лесовик заскрипел, наколдовав что-то воистину темное и зловещее. Мидир встревожился, но Мэллин то ли призвал в помощь замок, то ли замок прикрыл свое дитя, но лесное колдовство сгинуло без остатка.

Осознав, что магия и прыжки ни к чему не приведут, Фордгалл уселся на песчаную дорожку и с ненавистью принялся сверлить Мэллина взглядом.

— Хорошо, хорошо, не смотри так, — намотал тот шарф на руку и улыбнулся: — Цап-царап! В качестве утешения могу сказать, что котеночек из тебя краси-и-ивый!

— Утешения? К чем-м-му? — еле выговорил лесовик, настолько его ломала потеря надежды на солнечный трон.

— К тому, что я, пожалуй, пойду.

Брат встал легко, как будто под ногами был обычный пол, а не узкий карниз. Отряхнул дублет, штаны, непритворно чихнул и добавил серьезно:

— Ещё немного, и про нас станут говорить нехорошее. Все знают, как страстны лесовики и чувственны волки. Уединились, понимаешь ли, за высокими кустами! Ты явно нервничаешь, а у меня плохая репутация.

— Что за чушь! Весь двор знает…

— Весь Двор знает, что ты нёсся за мной, как за шансом на счастье, — Мэллин выразительно постучал каблуком по карнизу и двинулся по нему направо, к парку. — Я не волчица, но Двор горазд на выдумки.

Фордгалл подскочил как ошпаренный и поспешил следом, не отрывая взгляда от намотанного на ладонь Мэллина шарфа.

— Я уверен: никто не посмеет шутить с волком!

— А я уверен, что наутро ты проснешься знаменитым.

Мэллин не удержался и фыркнул, лесовик всхрапнул.

— Да, да, я понимаю тебя! — хихикнул Мэллин, продолжая идти вперед по все более узкому карнизу. — Прости-прости, не смогу принять твой Дом как свой, пусть мы и провели вместе эту ночь. Каждый узнал о себе много нового, не по разу сбил дыхание и почувствовал себя изнурённым, но ты должен знать — увы! — это не считается в Доме Волка настоящей связью. К тому же мы спелись с советником, и я не могу пренебречь его чувствами.

Фордгалл покрылся корой и заполыхал волосами.

Мидир готов был Мэллину поаплодировать: довести лесовика до белого каления и перекидывания в боевую форму одними словами!..

— Я вижу, вижу: ты горишь! — новая порция хохота. — Но вынужден потушить пожар страсти. Нам никогда не быть вместе!

Фордгалл раскрыл рот, подсвеченный желто-оранжевым пламенем, но Мэллин опередил его: