О чем рассказали «говорящие» обезьяны

3. Возникновение системного уровня. Некоторые исследователи отводят языку первичную роль в формировании человеческого интеллекта и мышления. Другие считают, что мышление и язык возникли одновременно. Нам кажется, что исходная и ведущая роль здесь принадлежит интеллекту и порождаемому им системному представлению. По какой-то неизвестной причине мозг первобытного человека обрел совершенно новое качество: способность формировать относительные (не видоспецифические) структуры, которые дробят окружающий мир на самостоятельные классы элементов и организуют их в различные системы. Благодаря этому довербальное представление стало обретать новые версии уже мозаичной целостности и единства.

Вполне возможно, что одним из первых продуктов этой новой способности стало порождение идеи о существовании некоей неведомой всемогущей силы, которая управляет событиями внешнего мира и предписывает первобытным людям определенный стереотип поведения в этом мире. Распространение этой идеи не требует развитого языка. Если сознание готово ее воспринять, она может передаваться, скажем, посредством ритуальных действий. В результате, у всех членов первобытного общества появляется одинаковая системная интерпретация своей среды обитания.

На этом этапе язык еще не нужен. Необходимость в нем возникает, когда в системном представлении появляются индивидуальные черты, личностные интерпретации этой среды обитания. Можно предположить, что на этом этапе и появляется элементарный праязык, который далее развивается благодаря развитию системного представления и расширению в нем сферы личностных интерпретаций окружающего мира.

4. Продуктивность системного уровня. Подводя итог нашему рассуждению, следует отметить необычайную продуктивность функционирования в мозгу человека новой (по сравнению с животным) структуры — развитого системного представления действительности. Во-первых, эту структуру можно считать инструментом (как неосознанной, так и осознанной, разумной) мыслительной деятельности человека (см. § 2.10, § 4.7). Во-вторых, ее продуктом является сам язык. Еще одним, не менее важным результатом ее влияния оказывается преобразующее воздействие человека на его среду обитания. Благодаря своему интеллекту и его продукту — системному представлению действительности — человек обладает способностью обнаруживать у окружающих его предметов новые функции и устанавливать между ними новые отношения. Поэтому он постоянно «открывает» новые возможности изменять свое окружение в желательном ему направлении и создает новые орудия для осуществления этих изменений.

Упоминавшиеся выше аборигены Тасмании имеют примерно столько же созданных ими орудий (артефактов), сколько и шимпанзе. Однако качественное различие чрезвычайно велико: они, повторим, «делают составные орудия — такие, как копье, где наконечник тем или иным способом присоединяется к древку. Такая операция, разумеется, не доступна диким шимпанзе» (см. цитату в конце п. 1). Это типичный продукт нового системного осмысления предметов и установления между ними соответствующих отношений: наконечник — ‘усилитель поражающей силы’ — прикрепляется к древку копья (палке) — ‘носителю поражающей силы’. Кроме того, в отличие от шимпанзе, бросающих свои орудия, если текущая потребность в них отпадает, аборигены Тасмании никогда не расстаются со своими орудиями, которые тем самым становятся неотъемлемой частью их жизненного пространства и первыми продуктами их преобразующего воздействия на мир.

Хотелось бы подчеркнуть, что осмысление функции наконечника древка как усилителя его поражающей способности — продукт мыслительной деятельности человека. Язык здесь выполняет лишь коммуникативную (но никак не интеллектуальную) функцию: один абориген высказал свою интерпретацию, другой, восприняв ее, предложил усовершенствованный вариант и т. д. В результате они сделали новое орудие — копье.

* * *

Я рад возможности поблагодарить З. А. Зорину и А. А. Смирнову, которые своей замечательной книгой стимулировали этот отклик.

Свою глубокую благодарность мне хотелось бы выразить Вяч. Вс. Иванову за подробное обсуждение статьи и ряд ценных советов.

Я весьма признателен Вардану Айрапетяну, М. Н. Григорян, С. А. Жигалкину, М. И. Козлову, Н. В. Перцову, Т. В. Самариной и И. Б. Шатуновскому за чтение статьи и ценные замечания.

Литература

Апресян 2005а — Ю. Д. Апресян. О московской семантической школе // Вопр. языкознания. 2005. № 1. С. 3—30.

Апресян 2005б — Ю. Д. Апресян. Два принципа и два понятия системной лексикографии // Язык. Личность. Текст: Сб. ст. к 70-летию Т. М. Николаевой. М., 2005.

Бенвенист 1974 — Э. Бенвенист. Общая лингвистика. М., 1974. Бергсон 2001 — А. Бергсон. Творческая эволюция. М., 2001. Бернштейн 2002 — Б. Бернштейн. Пигмалион наизнанку: К истории становления мира искусства. М., 2002.

БТС — Большой толковый словарь русского языка / Под ред.

С. А. Кузнецова. М., 1998.