О чем расскажет дождь

— Понимаешь, дочка... То, что было у вас с Максимом, — это любовь. Настоящая, светлая любовь. А то, что происходит в его жизни сейчас... Это любовью не назовешь. Это страсть какая-то сумасшедшая. Ненормальное какое-то чувство... Он изменился до неузнаваемости. Похудел, высох весь. Живет с ней, а иногда, знаешь... Ночевать домой приходит. Злой, взбудораженный, расстроенный. Не разговаривает, спросишь его о чем-нибудь, он в ответ — грубит. Только ведь шила в мешке не утаишь, я их телефонные разговоры волей-неволей слышу. Мне кажется, она им крутит, как хочет. Изменяет ему... Стерва она та еще. Я хоть и не знаю ее близко, только догадываюсь, что не напрасно он ее ревнует. Каждый раз, как он домой придет, я думаю — может, все? Может, навсегда вернулся? А он не спит всю ночь, курит на кухне, а потом звонит ей, и уж такие разговоры они между собой ведут, что даже пересказать стыдно... А потом опять к ней возвращается и весь так и светится счастьем — до тех пор, пока снова она что-нибудь не выкинет. Он, Алина, совсем другим человеком стал. Все соки она из него выпила, ничего не осталось...

Алина слушала молча. Все то, что рассказывала свекровь, ей казалось просто невероятным. Она и представить себе не могла, что все сложится таким образом.

— Елена Михайловна... Так может быть, он ко мне вернется?

— О Господи, Алина! Да не вернется он к тебе, неужели ты не понимаешь, он ведь... Он болен! Это болезнь, а не любовь!

— Вылечится рано или поздно... Я подожду.

— Подождешь? И сколько ты, интересно, ждать собираешься? Год, два, три? Всю жизнь, может быть? А гордость?

— Гордость, — грустно улыбнулась Алина. — В моей шкале жизненных ценностей она стоит далеко позади после любви. Наверное, это вообще несовместимые понятия.

— Я понимаю. Но только нет в этом смысла, поверь. Не стоит тебе его ждать. Он не вернется. Даже когда кончится у него эта сумасшедшая любовь, все равно он к тебе не вернется. Он уже другой человек, совсем другой. Не тот, которого ты знала и любила, поверь мне. Ничего уже не изменишь и не исправишь.

Алина вытерла слезы.

— А вы ее видели, Елена Михайловна? Эту его Ларису?

— Видела. Он несколько раз ее домой приводил. Думал, что мы с отцом тоже в таком же восторге от ее появления будем. Только ошибался. Девка она, конечно, красивая. Видная такая, яркая...

— Не то, что я, — вставила Алина.

— Да перестань. Она хоть и красивая, но... как бы тебе это сказать... Не живая красота ее. Как нарисованная. Волосы густые, рыжие, яркая такая копна на голове. Фигура, ноги — все при ней. А глаза... Холодные, мертвые. Как у рыбы. Не знаю, что он разглядел такое в этих глазах. Ты — другое дело. У тебя красота неброская, но живая. Глядя на тебя, тепло какое-то чувствуешь. А с ней — по-другому. От нее холодок идет...

— Только мне от этого не легче, — вздохнула Алина и принялась собирать рассыпанные по полу фотографии, стараясь на них не смотреть.

Все то, о чем поведала ей Елена Михайловна, вовсе не умещалось в голове. Она даже представить себе не могла Максима — ее Максима, доведенного до такого состояния. Может быть, Елена Михайловна несколько преувеличивает, приукрашивает, а то и вовсе — придумывает все это только ради того, чтобы потешить ее, Алинино, самолюбие? Вот, мол, бросил тебя — и что получил взамен? Но разве от того, что Максиму плохо, Алине станет легче? Разве это что-нибудь меняет в ее жизни? Ничего... Конечно же, абсолютно ничего.

— Вот что я тебе скажу, Алина. Давай собирайся с силами и выходи на работу. Из института тебя отчислили, раньше следующего года все равно не восстановишься, что зря время терять?

— На работу? Какая работа, Елена Михайловна, я же ничего делать не умею...

— Ну не скажи. Четыре курса юридического института кое-что тебе дали. А у меня один хороший знакомый в суде работает. Так я с ним поговорю, может, тебя секретарем возьмут. Пойдешь?

— Не знаю. У меня сил ни на что нет.

— Их и не будет, пока ты себя в руки не возьмешь. Подумай, Алина!

«Наверное, на самом деле — пора. Пора выбираться из этого болота, пора начинать жить», — раздумывала Алина, не чувствуя главного — этого самого желания начинать жить, когда жизнь потеряла свой смысл. Но все-таки согласилась на предложение свекрови и вышла через несколько дней на работу.

Стала постепенно входить в ритм, через пару недель уже почти окончательно освоилась и начала было размышлять над тем, что надо бы попытаться восстановиться в институте.

Кажется, именно об этом она и думала, когда шла однажды вечером домой с работы. Тем самым вечером, когда увидела Максима...

Это было настолько неожиданно, что она ничего не успела предпринять. Остановившись, как столб, посреди улицы, она смотрела застывшим взглядом на эту пару, которая шла обнявшись ей навстречу.

Они о чем-то оживленно беседовали. Максим был настолько поглощен своей рыжеволосой спутницей, что, пройдя в двух шагах от Алины, даже не заметил своей бывшей жены.