О чем расскажет ветер

Из подъезда они вышли и прошествовали по двору под неусыпным контролем старушек, не сводящих с них внимательных глаз. Максим щелкнул брелоком сигнализации, и им приветливо мигнула фарами небольшая серая «ауди».

— Я думала, твоя машина сгинула в неравных боях с бандитами, — буркнула Юля.

— Ну конечно, стану я работать на своей машине, — хмыкнул Макс, садясь за руль. — В случае чего Манчуров мне ремонт не оплатит.

— Похоже, ты недолюбливаешь своего хозяина, — заметила девушка.

— И не скрываю этого. Манчуров не самый приятный человек, он постоянно орет, все время ищет какие-то промахи, вычитает деньги из зарплаты. Поговаривают, что с женой он обращается не лучше. А уж о вечной череде его любовниц знают все. Я почти уверен, эта Ирина — одна из них. Ему не повезло, и очередная пассия оказалась с прибабахом.

— Зачем же ты работаешь на него, если он тебе так не нравится?

— Ты любишь свою работу? — пристально посмотрел на Юлю Максим.

— Я недавно ушла с работы, по личным обстоятельствам. А вообще — да, любила.

— Значит, тебе повезло. А большинство людей работают для того, чтобы было на что жить. Любишь не любишь, нравится не нравится, какая разница? Пока что мне не попался вариант получше. Будь уверена, если бы нашлась другая работа, ушел бы без раздумий.

— Знаешь, если Манчуров действительно такой человек, каким ты его описываешь, то нам с тобой придется несладко, — задумчиво протянула Юля.

— Нам?

— Да.

— Ну я-то понятно, а ты перед ним в чем провинилась?

— Что ему стоит додумать то, чего нет, и обвинить меня в соучастии? — пожала плечами Юля.

— Логично.

За разговором дорога пролетела незаметно, и вскоре они уже тормозили у длинного пятиэтажного дома темно-синего цвета. У него стояли машины, на детской площадке смеялась детвора, у подъезда сидели две молодые мамочки с детскими колясками.

Квартира, в которой была прописана Ирина, находилась на третьем этаже. Юля подошла к двери первой и нажала на звонок. Внутри квартиры послышались тихие шаркающие шаги, и дверь приоткрылась на длину цепочки. В проеме стояла низенькая старушка, в длинном, до самого пола, легком платье грязно-зеленого цвета, абсолютно седые волосы были закручены в высокий пучок, а на носу красовались очки в огромной оправе.

— Здравствуйте, — еле слышно поздоровалась старушка. — Вам кого, молодые люди?

— Здравствуйте, — кивнула Юля. — Скажите, а Ирина Лопатина здесь проживает?

— Проживала когда-то. Только она тогда не Лопатиной была, а Юрковой. Дочка моя. А что? — вдруг испугалась старушка. — С ней случилось что-то?

— Нет-нет, — поспешила успокоить ее Юля. — С ней все в порядке, просто она нам срочно нужна, по важному делу. Телефон ее недоступен, вот мы и решили по прописке приехать.

— Проходите, — вдруг сказала старушка и звякнула цепочкой.

Юля и Максим переглянулись и вошли в квартирку. В крохотной прихожей примостился старый, еще советский зеркальный шкаф и маленькая табуретка. Больше ни для чего здесь не было места, они втроем и то еле поместились.

— Не разувайтесь, — разрешила старушка. — Проходите в гостиную.

Гостиная была побольше, но казалась маленькой от обилия портретов. Большие висели на стенах в красивых витиеватых рамах, как в какой-нибудь художественной галерее, маленькие стояли везде, где только можно: на столе, тумбочке, в шкафу, на книжной полке. И почти со всех фотографий на них смотрела Ирина.

— Доченька моя, — старушка взяла один из портретов и поцеловала его.

— Простите, как вас зовут? — подал голос Максим.

— Елизавета Сергеевна.

— А меня Максим, а это Юля, — представился парень и спросил: — Елизавета Сергеевна, а вы давно Иру видели?

— Давно, — старушка водрузила портрет на место и тяжело опустилась на диван, чинно сложив руки на коленях. — Лет пять назад, может, чуть больше.

— Как это? — опешила Юля. — Она же дочь ваша…

— У тебя родители есть? — вдруг спросила Елизавета Сергеевна.

— Есть.

— Ты к ним часто ездишь?

— Да. Раз в неделю, иногда в две, не реже.

— Вот так и должно быть. А моя Ирочка съехала от меня и больше не появилась ни разу, даже не позвонила. Просто в один день ушла из дома и не вернулась. Я перепугалась, заявление в милицию написала. Ее стали искать и нашли. Она, оказывается, с парнем каким-то расписалась и стала жить у него. И мне ничего не сказала. Никому ничего не сказала. Милиция ее нашла, а она им заявила, что уже взрослая и не обязана отчитываться перед матерью. А в милиции тогда женщина такая хорошая со мной разговаривала, она Ирочке и сказала, что вот, мол, так и так, позвони матери, она же волнуется. Ну а Ирочка и заявила, что это ее дело. И не позвонила. Не слышала и не видела я ее с тех пор больше. Мне в милиции адрес, где она живет, сказали, я съездила туда, но мне не открыли. А по телефону дозвониться я не смогла — она, видимо, номер сменила.

Елизавета Сергеевна горестно вздохнула и отвернулась. Юля и Максим обескураженно молчали, да и чем они могли ее утешить?