О чем шепчут кипарисы

– Дафна mou, Дафна! – Это была Нитца. – Ella, потанцуй! Я посвящаю эту песню тебе. – И она дала знак кому-то за барной стойкой. Когда раздались первые аккорды, все присутствующие снова разразились аплодисментами. Туристы не представляли себе, чему они радуются и почему хлопают, они были уже слишком пьяны, но с неистовством били в ладоши.

– Ella, танцуй! – снова крикнула Нитца и ударила ладонь о ладонь.

– Нет, Нитца, я не могу, – запротестовала Дафна, качая головой. – Ну что ты!

– Ella, Дафна! – снова крикнула ей хозяйка.

– Ну, Дафна, давай! – скомандовала Попи, дирижируя рюмкой узо в руке.

– Yia-yia! – Дафна с умоляющим видом посмотрела на бабушку.

– Хозяйка просит… Pegene[48]– иди потанцуй для нас! Ты молода и красива! Танцуй! – ответила бабушка и кивнула в сторону опустевшего танцпола.

Дафна заставила себя улыбнуться. Она понимала, что пути назад у нее нет. Традиции требовали уважать желания хозяйки, даже несмотря на то что ей не хотелось устраивать представление на виду у всех.

– Yiamas…[49] За наше здоровье! – крикнула она и, задрав голову, залпом допила все, что было в ее бокале.

И отправилась танцевать.

Как только Дафна вышла на середину, выпитое вино помогло ей обрести уверенность, и она полностью отдалась музыке. Она кружилась и кружилась, подняв руки над головой и помогая себе кистями и бедрами. Дафна знала, что не очень хорошо танцует. Попи во много раз превосходила ее. Но красота греческого танца заключается в том, что живут под музыку и выражают себя через движение, и техника здесь не так уж важна. И сегодня вечером, несмотря на смущение, которое она испытывала вначале, Дафна закрыла глаза и чувствовала, как ее тело отзывается на каждую ноту.

– Опа!

Кружась, она услышала чей-то крик и почувствовала, как лепестки цветов упали ей на лицо и на волосы. Не открывая глаз, Дафна подняла подбородок к небу и почувствовала, что лепестки щекочут ей губы и веки, словно крошечные капли дождя, внезапно пролившегося в солнечный день.

– Опа! – раздался тот же голос, и Дафна почувствовала, как ее накрыла еще одна волна лепестков. Словно нежные любовные прикосновения, они рассыпались по ее плечам и рукам. Она повернулась и снова закружилась, а потом открыла глаза и… распахнула их еще шире: прямо напротив нее стоял Янни.

– Опа! – крикнул он в третий раз и, сорвав бутон гвоздики, бросил его в Дафну.

Глава 18

Наутро, спускаясь к порту по мощенной камнем тропинке, Дафна в мыслях благодарила Бога, что послушала бабушку и перекусила. Открыв сегодня утром глаза еще до рассвета, она чуть не разрыдалась: голова страшно гудела. Вчера у Нитцы она выпила слишком много домашнего вина. Хуже того, слезы выступали у нее на глазах при мысли, что ей придется провести утро на тесном kaiki наедине с Янни: без бабушки, без бузуки и без вина, которые могли бы смягчить всю тяжесть ее положения.

После холодного душа и крепкого кофе Дафне стало немного лучше. И все же о еде она и думать не могла: спазмы и боль в желудке не давали надежды, что в нем хоть что-то удержится. Но, несмотря на протесты Дафны, бабушка уговорила ее съесть кусок деревенского хлеба с хрустящей корочкой и горсть черных оливок домашнего посола. Yia-yia настаивала, что это надежное средство от похмелья, которое может успокоить желудок и ослабить головную боль.

Сначала Дафна не поверила ее словам и положила в рот хлеб и оливки лишь для того, чтобы успокоить старушку. Желудок дергался от каждого проглоченного куска. И все же через несколько минут хлеб и соль начали творить чудеса, как бабушка и обещала. Дафна почувствовала себя лучше: ее ноги, по-прежнему еще не очень твердо стоявшие на земле, уже не подкашивались, а желудок, все еще напоминающий о себе, явно не собирался без предупреждения очиститься от содержимого. К тому моменту как Дафна подошла к порту, она снова начинала чувствовать себя человеком.

– Дафна… сюда! – расслышала она крик Янни в шуме голосов в порту. Он стоял на палубе и развешивал вдоль борта сети, перебирая в пальцах грубые мокрые нити, чтобы убедиться в их целости.

– Ты вовремя, – с каменным лицом констатировал он. – А я думал, что опоздаешь, как все американцы.

Янни поднял руки высоко вверх, зажав в кулаках концы сетей, и принялся внимательно разглядывать их. Он стоял спиной к солнцу, так что Дафна видела лишь его темный силуэт. «Наверное, вот так выглядел Икар с его самодельными восковыми крыльями: темный силуэт на фоне неба перед решающим смертельным прыжком в море. Еще один человек, которого погубила гордыня. Очевидно, Янни тоже скоро падет жертвой гибриса!» – подумала Дафна и помолилась про себя, прося богов сдержать гнев еще на некоторое время, хотя бы до тех пор, пока он не высадит ее в целости и сохранности на берегу в Сидари.

Прежде чем ответить, Дафна глубоко вздохнула, стараясь сохранять спокойствие и не поссориться с ним.

– Я никогда не опаздываю, – сообщила она, рукой прикрывая глаза от солнца.