О чем знаешь сердцем (ЛП)

– Что? – шепчу я, приоткрывая дверь. – Что ты подумал?

Он долго не отвечает. Я не ухожу.

– Сам не знаю, что я подумал, – говорит он в конце концов. – Хотел убедиться, что тебе лучше, вот и все. – Рука с подсолнухом опускается. – Ладно. Я пойду. – Наклонившись, он кладет цветок на ступеньку у моих ног. – Было приятно познакомиться, Куинн. Рад, что ты в порядке.

Я ничего не отвечаю.

Кивнув мне, он разворачивается и медленно сходит с крыльца. Уходит. А я смотрю на лежащий у порога подсолнух. Колтон уже возле автобуса, и я знаю, если он сейчас уедет, то все, он никогда больше не вернется. Всему будет конец. И в этот момент понимаю, что не хочу так.

С каждым его шагом мое сердце стучит в ушах все громче, но когда он дотрагивается до дверцы, я слышу одно. Свой голос.

– Постой!

И это слово изумляет нас обоих.

Колтон застывает на месте, и на секунду, пока он стоит ко мне спиной, меня охватывает тревога. Что, если я совершила ужасную ошибку? Что, если пересекаю сейчас черту – не только с ним, но и с Трентом? Но когда он оборачивается и смотрит на меня этими своими пронзительными глазами, я понимаю, что уже стою за чертой.

– Постой, – повторяю уже тише.

Ничего больше говорить не приходится, и это хорошо, потому что, шокированная своим поступком, я онемела. Колтон пересекает двор и быстро, но осторожно, точно не желая снова меня испугать, поднимается на крыльцо. Останавливается на ступеньке ниже, так что мы смотрим глаза в глаза. Ждет, когда я скажу что-то еще.

Мои мысли пускаются вскачь. Что я делаю, что я делаю, что я делаю?

– А… а как же твой автобус? – бормочу, запинаясь. – Как мне… Мне ведь нужно что-то сделать, заплатить за него… или как?

Он с улыбкой качает головой.

– Ничего не нужно. Ерунда.

– И вовсе не ерунда, там… – Я с трудом подбираю правильные слова – любые слова. – Мне надо как-то возместить тебе ущерб… за автобус.

Что я делаю?

Очень медленно Колтон поднимает ко мне лицо.

– Не надо ничего возмещать, – произносит он. – Я не за этим приехал. – Пожимает плечом с еле заметной полуулыбкой. – Мне понравилось с тобой общаться. Так что, если ты снова окажешься в Шелтер Ков, то, может, заглянешь, ну, просто так, поздороваться? Как-нибудь.

Это приглашение, однако он, кажется, сознательно оставляет мне лазейку для вежливого отказа на случай, если я захочу, и я тронута этим предусмотрительным жестом. Чувствую, как глаза опускаются на его грудь, и в моей собственной груди все сжимается.

– Окей, – в конце концов говорю я. – Как-нибудь… загляну.

На его лице медленно расцветает улыбка.

– Тогда до встречи – как-нибудь. Ты ведь знаешь, где найти меня, верно?

Я киваю. Мгновение мы стоим, окруженные солнечным светом и нарастающей жарой нового дня. Затем он поворачивает к автобусу, и на сей раз я не останавливаю его. Смотрю, как он уходит и садится в кабину. Он машет мне на прощание, разворачивается, а я все стою на крыльце. Ветерок, мягко овевая мою кожу, приносит с собой аромат жасмина и едва различимое что-то еще. Быть может, надежду. Или обещание. Я дожидаюсь, пока Колтон не вырулит на дорогу и не исчезнет вдали, и только тогда осмеливаюсь снова взглянуть на цветок. Теперь он выглядит иначе. Уже не болезненным напоминанием, скорее знаком, что Трент, возможно, смог бы меня понять.

Именно это я говорю себе, когда наклоняюсь и поднимаю подсолнух. И когда отвечаю мысленно – да, я знаю, где тебя найти. 

Глава 8

Приблизительно 3000 человек в Соединенных Штатах находятся в листе ожидания на трансплантацию сердца. Ежегодно доступно около 2000 донорских сердец. Пациенты, получившие право на трансплантацию, добавляются в лист ожидания, который является частью национальной системы распределения донорских органов. Координатор этой программы, Сеть заготовки и трансплантации органов (OPTN), следит за тем, чтобы органы распределялись согласно беспристрастным правилам, в основе которых лежит три фактора – срочность, доступность органа и местоположение реципиента.

    Национальный институт сердца, легких и крови

Пока я сижу за компьютером у себя в комнате, глядя на самую первую, прочитанную о Колтоне запись в блоге, вокруг меня витают его слова. Отзываются эхом, как раньше, когда я искала его, отзывался другой набор слов: мужчина, 19 лет, Калифорния.