О чем знаешь сердцем (ЛП)

Те самые два слова.

Они будят во мне желание остановиться, обернуться и взглянуть на него еще раз. Но я пересиливаю себя. Ускоряю шаг. Прочь отсюда. Это была ошибка, ошибка, ошибка. Кое-как нашарив в кармане ключ, я лихорадочно жму на кнопку, снимая блокировку замков. Сойдя с тротуара, сразу тянусь к дверце. Шаги за спиной приближаются, они совсем рядом.

– Эй, – повторяет он. – Вот, ты забыла.

Я замираю, вцепившись в ручку.

С бешено бьющимся сердцем медленно оборачиваюсь и вижу его.

Он с усилием сглатывает. Протягивает мне мою сумочку.

– Держи.

Я беру сумочку.

– Спасибо.

Мы стоим друг напротив друга и тяжело дышим. Ищем слова. Он находит их первым.

– Ты… точно в порядке? Просто кажется, что… ну вдруг нет?

Ко мне приходят внезапные слезы, и я трясу головой.

– Прости. – Он делает шаг назад. – Это не мое дело. Просто я… – Снова всматривается в мое лицо, в глаза.

Это больше, чем просто ошибка. Я распахиваю дверцу и, нырнув в салон, трясущейся рукой захлопываю ее за собой. Я должна срочно уехать. Вожусь с ключами, нужного нет, они все одинаковые, чувствую, что он на меня смотрит, я должна уехать немедленно, я вообще не должна была приезжать! Вот ключ, я втыкаю его в замок зажигания и кручу. Подняв голову, успеваю увидеть, как он с ошарашенным видом отступает с дороги на тротуар, потом переключаю передачу, выворачиваю руль и жму на педаль. Со всей силы.

Внезапный удар. Скрежет металла, оглушительный звон стекла. Мой подбородок впечатывается в руль, гудок взвизгивает, и в наступившей потом тишине до меня доходит, что я только что сделала. Я зажмуриваюсь, смутно надеясь на то, что ничего этого на самом деле нет. Что все происходящее, каким бы отчетливым и реалистичным оно ни казалось, мне снится, как снился Трент, пока я не проснулась и не поняла, что я одна, а его нет.

Я медленно открываю глаза. Боюсь шевельнуться, но на автомате сдаю назад. И дверца с моей стороны распахивается.

Колтон Томас никуда не ушел. Он здесь, смотрит на меня с тревогой и чем-то еще, чем-то неясным, в глазах. Наклонившись через меня, выключает двигатель.

– Ты как, цела? – В его голосе беспокойство.

Губы саднит, но я киваю. Сдерживая слезы, прячусь от его глаз. Чувствую привкус крови во рту.

– Ты поранилась.

Он приподнимает руку, словно хочет убрать с моего лица волосы или вытереть кровь на губе, но не делает ни того, ни другого. Просто смотрит на меня, не отводя глаз.

– Пожалуйста, – произносит он после долгой паузы, – позволь мне помочь.

Сердце [как выяснили ученые] – это не просто насос, но крайне умный орган со своей нервной системой, способностью принимать решения и связью с мозгом. Сердце «общается» с мозгом, влияя на наши реакции и восприятие окружающего мира.

Др. Мими Гварнери «Говорит сердце. Кардиолог раскрывает тайны языка исцеления»

Глава 4

Оценивая ущерб, Колтон стоит между моей машиной и синим автобусом «фольксваген», в который я врезалась.

– Все не так уж и плохо, – говорит он, присев на корточки между двумя бамперами. – В том смысле, что весь удар ты приняла на себя. – Он бросает взгляд на скомканную салфетку, которую я прижимаю к нижней губе. – Нам надо отвезти тебя к врачу, наложить швы.

Я пытаюсь не обращать внимания на это «нам». Желание уехать становится еще сильнее, чем раньше, но увы, я только что немыслимо все усложнила.

– Куда я сейчас поеду, – говорю. – Я стукнула чью-то машину. Мне надо, наверное, сообщить об этом. Или хотя бы позвонить в страховую. И моим родителям. О боже. – Когда я уезжала утром, родители уже ушли на работу. Вернувшись на ланч, они наверняка начнут волноваться, если впервые за несколько недель после того, как я окончила школу, не застанут меня дома.

Колтон встает.

– Всем этим можно заняться потом. Сперва тебе нужно позаботиться о себе. Напиши записку, оставь номер телефона. Люди здесь дружелюбные, хозяин поймет. К тому же там совершеннейшая ерунда – пара царапин.

Я хочу возразить, но губа кровоточит, и меня уже подташнивает от влажного и липкого тепла салфетки, которую я к ней прижимаю.

– Правда?

– Правда. – Колтон оглядывается через плечо. – Погоди минуту. Я сейчас.

Он разворачивается и легко перебегает улицу, направляясь к прокату, возле которого топчется небольшая толпа – видимо, та самая семья, о которой он говорил в кафе. Взрослые поглядывают на часы и озираются по сторонам, пока двое подростков стоят, прислонившись к окну и уткнувшись в свои телефоны, а пара детей помладше, гоняясь друг за дружкой, носится между стойками для каяков. Я должна срочно уехать. Надо по-быстрому написать записку и убраться отсюда, пока все не зашло слишком далеко.