О чём думает моя голова

Все стали по очереди подходить к столу и прикрепляться к пенсионерам. Мы с Люськой подошли последние, и тут обнаружилось, что в списке остался всего один пенсионер – Каблуков Владимир Иванович.

– Вот и ладно, помогайте ему вдвоём, – сказала Валентина Ивановна. – И не откладывайте. Идите сегодня же.

«Вредный пенсионер»

И мы отправились к пенсионеру Каблукову.

– И так времени нету, – ворчала по дороге Люська. – То уроки, то школа, то бабушке картошку чисть, а тут ещё пенсионеры всякие!.. Когда же, спрашивается, гулять?

– Интересно, что он нас заставит делать? А вдруг пол мыть?

– Пол – ещё ничего. Как бы бельё стирать не заставил!

Мы поднялись на третий этаж и позвонили в дверь.

– Дома нету, – обрадовалась Люська.

Но тут за дверью послышались шаркающие шаги, и дверь открылась.

Перед нами стоял высокий худой старик в домашней вельветовой куртке, в шарфе, замотанном вокруг шеи.

– Здравствуйте. Вы товарищ Каблуков?

– Да… Я Каблуков, – улыбнулся старик. – А вы кто такие, барышни?

– Мы из нашего двора. Нас к вам в ЖЭКе прикрепили.

– В ЖЭКе прикрепили? – весело поднял брови старик. – Зачем, позвольте спросить?

– Велели вам по хозяйству помогать.

Густые брови старика вдруг сразу опустились, вид у него стал насупленный, даже сердитый.

– Хм… – сказал старик. – Велели!.. Что значит «велели»?

– Да, велели… Сказали, всем одиноким и инвалидам…

Старик не дал нам договорить:

– Вот что? Но я, между прочим, никого ни о чём не просил. Так и передайте в ЖЭКе. Желаю здравствовать!

И не успели мы опомниться, как дверь захлопнулась перед самым нашим носом.

Минуты две мы стояли с открытыми ртами, потом Люська скорчила рожу и покрутила пальцем возле лба:

– Того! С приветом!

– Правда что! Не хочет, и не надо! – сказала я. – Ему же хуже!

И мы пошли к Валентине Ивановне.

– Валентина Ивановна, а пенсионер Каблуков нас выгнал! Он такой вредный!

Мы думали, Валентина Ивановна рассердится на пенсионера Каблукова, а она рассердилась на нас.

– Неужели выгнал?! – закричала она и даже всплеснула руками. – Что же вы такое сказали старику? Чем обидели? Нет, так дело не пойдёт! Завтра же отправляйтесь к нему снова и извинитесь. Да разговаривайте повежливей, пообходительней. Старики – народ обидчивый. К ним подход нужен!

Бумажные лягушки

– Интересное кино! – сказала Люська, когда мы вышли из ЖЭКа. – Нас выгнали, и мы же ещё извиняться должны! За что извиняться-то, ты поняла?

– Не-а…

– А вдруг мы извиняться станем, а он нас опять выгонит?

Но делать было нечего. На следующий день мы снова потащились к пенсионеру Каблукову.

В этот раз мы ещё дольше ждали за дверью. Открыла нам женщина в белом халате и, ничего не говоря, повернулась и пошла в комнату.

– Владимир Иванович, к вам дети какие-то, – услышали мы.

– Эй, кто там? Входите!

Мы робко вступили в комнату.

Пенсионер Каблуков с закатанным по плечо рукавом сидел на кушетке. Врач мерила ему давление.

– Опять пришли? – сказал пенсионер Каблуков. – Ну, коли так, подождите…

Вид у него на этот раз был не такой сердитый, и мы приободрились и стали ждать, когда врач напишет рецепты и уйдёт.

Наконец дверь за врачом захлопнулась. Пенсионер Каблуков вернулся в комнату:

– Ну, упорные барышни, всё-таки решили мне помогать?.. С чего же начнём? Обои будем клеить? Полы мыть? Сапоги тачать?

– Мы сапоги не умеем! – испугались мы. – Давайте лучше пол вымоем!

– А чего его мыть? Он чистый, я его подметал сегодня.

Мы испугались, что сейчас Каблуков опять нас выгонит, и встали.

– Извините нас, пожалуйста, – сказала Люська.

– За что?!

– За то, что вы нас в тот раз выгнали. Нас Валентина Ивановна ругала. Велела, чтобы мы у вас прощения попросили.

Пенсионер Каблуков снова поднял брови. Целую минуту он разглядывал нас, а потом сказал:

– А ну, идите-ка, барышни, сюда! Садитесь, садитесь на кровать, не бойтесь!

Мы осторожно присели на краешек. Брови у Каблукова были лохматые, сердитые, а глаза, наоборот, светлые-светлые, прозрачные, как вода!

– А у вас давление? Вы заболели, да? – пробормотала Люська, съёживаясь под его пристальным взглядом.

– Пустяки! – махнул рукой Каблуков.

– А давайте мы в аптеку сбегаем?

– Пустяки, – снова сказал пенсионер Каблуков. – Вы мне лучше скажите, как вас зовут?

– Люси.

– Вот это здорово! А ну-ка, барышни Люси, подайте-ка мне эти бумажки!

Мы протянули ему рецепты. Он взял их и принялся как-то чудно складывать. Руки у него были бледные, с коричневыми пятнышками и немножечко дрожали. Мне вдруг ужасно захотелось их погладить! У моего дедушки Серёжи были такие руки.

– Раз, два, три, – сказал пенсионер Каблуков, сделал ещё одно движение… и вдруг рецепты на наших глазах превратились в маленьких белых лягушек! – Квак! – улыбнулся Каблуков, и одна лягушка прыгнула на меня, а другая – на Люську!

– Ой! – засмеялись мы с Люськой.

– Это ваши, – сказал пенсионер Каблуков. – А теперь, милые барышни, идите домой, вас там мамы ждут не дождутся. А товарищам в ЖЭКе передайте спасибо и скажите, что старику Каблукову ничего не надо, он всем доволен.

Гвоздь с полотенцем