О чём молчали города. Мистические истории

Из «подземелья пыток» раздавался смех. Осторожно, едва касаясь ладонями кирпичной стены, Лена спустилась по узким ступенькам и оказалась в холодном и сыром подвале с низким сводчатым потолком. Кучка детей столпилась у деревянного стула с дыркой посередине. Ничего смешного, на её взгляд, в этом стуле не было. К сиденью и ножкам крепились кожаные ремни. Для чего ремни – понятно. А вот зачем нужна дырка – об этом даже думать не хотелось. Но дети есть дети, для них всё это – игра, так и должно быть. История ещё долго останется для них чем-то далёким и бесплотным, вроде картинок из учебника истории или скучного перечня дат и событий, который нужно вызубрить к экзамену.

Для неё же история была живой, настоящей, из плоти и крови, полной страстей и страданий. Прошлое и настоящее связаны тысячами прочных невидимых нитей: если потянуть за них, можно прорваться сквозь время и дотронуться до прошлого.

Монотонный голос экскурсовода глухо разносился под каменными сводами. «Итак, кто же попадал в подвалы инквизиции? В первую очередь это были так называемые ведьмы, а за ведьму в те времена могла сойти любая девушка или женщина, особенно если у неё были рыжие волосы и зелёные глаза. Есть здесь такие?»

Раздались смешки. Рыжеволосых и зеленоглазых среди посетительниц не нашлось. Лена подумала, что у неё-то были все шансы попасть в лапы инквизиции, несмотря на голубые глаза и русые волосы.

В этом пыточном подземелье она не ощущала вообще ничего. И была этим слегка разочарована. Все эти дыбы, «испанские девы», похожие на утыканные гвоздями гробы, как бы зловеще они ни выглядели, не вызвали никаких отзвуков из тонкого мира. От них не пахло кровью и смертью, у них не было прошлого. Бутафория, не иначе.

– А привидения здесь есть? – спросил тонкий детский голосок.

– Конечно! Но наши привидения добрые, они не причинят вам вреда.

Она усмехнулась. Ну разве так нужно рассказывать детям о привидениях – сухо и прозаично, будто речь идёт о домашних животных? Им хочется тайны и жути, мурашек по спине, холодящих душу подробностей, поведанных зловещим шёпотом.

Если бы она была экскурсоводом, то ответила бы иначе. Она бы сказала… Например, так: конечно, в замке обитают привидения. Сейчас, когда здесь полно людей, они прячутся. Привидения не выносят шума и суеты. Но если прийти сюда ночью, то в тишине и мраке подземелья можно услышать странные шорохи, звон невидимых цепей, тяжкие вздохи. А наверху, меж развалин крепостных стен, мечется в неверном лунном свете призрак прекрасной девы в старинном платье. Дева плачет и стенает; призрачные слёзы струятся по её бледным щекам. Она ищет своего возлюбленного – храброго рыцаря. Ищет уже сотни лет – и не находит. От её горестных стонов кровь стынет в жилах. Но берегитесь! Тот, кого дева коснётся своей ледяной ладонью, умрёт в ту же ночь…

Она очнулась от сна наяву, в который её погрузила собственная фантазия, и вздрогнула: перед ней в каменной нише сидел скелет. Но испугалась она вовсе не скелета, тот даже отдалённо не походил на настоящий. Что-то не так было с самой нишей. Оттуда повеяло холодным, сырым воздухом, от которого волосы на затылке слегка зашевелились.

Лена закрыла глаза, и ощущение тревоги резко усилилось. Она ощутила пространство вокруг себя так, словно оно было продолжением её тела. Она расширилась и заняла его собой целиком. Там, где заканчивалась ниша, её новое тело не встретило преграды. Кирпичной стены за скелетом не было. Там была пустота, длинный и широкий ход. Запах плесени и влаги усилился. Лена поёжилась и открыла глаза. Она нисколько не сомневалась, что за нишей скрывается подземный коридор.

С тех пор как она вошла в ворота замка, её не покидало ощущение тревоги. Оно то притуплялось, то усиливалось, а сейчас нахлынуло тошнотворной волной. Тревога была связана со сном, который ей приснился нынче ночью, но вот беда: она никак не могла вспомнить, что же именно ей снилось. Запомнилось только гнетущее ощущение потери.

Кто-то умер, но она не помнила, кто. И ещё ей снился огонь, вспыхнувшие широкие рукава. Но что значил этот сон? Она никогда не носила одежды с такими рукавами.

Прежде чем выйти из дома, она разложила руны. Она привыкла доверять своим снам, чувствам и рунам. Получилось непонятное. Кому-то грозила опасность, но было неясно, кому. Смертельная угроза и одновременно дар судьбы, потеря и обретение. Разве можно было после этого отказаться от запланированной поездки в замок Шаакен? Да ни за что на свете!

Волна тревоги накатила и схлынула. Камни помнили всё. Память их пульсировала, желала поведать ей нечто важное, посылала сигналы, которые она не могла расшифровать. Ей хотелось поскорее уйти из этого места, и она поспешила наверх. Во дворе замка гуляла и шумела разномастная толпа. От пёстрых одеяний и бутафорских доспехов рябило в глазах. Здесь смешались все эпохи и культуры, но это никому не мешало, лишь добавляло веселья.