О чём молчат рыбы. Путеводитель по жизни морских обитателей

Сельди и шэды не издают высоких звуков, поэтому они не могут слушать друг друга на таких высоких частотах. Острый слух мог появиться на каком-то этапе их эволюции, чтобы подслушивать дельфинов, использующих ультразвук для поиска добычи, включая и этих стайных рыб. Существуют мотыльки, делающие то же самое: они прислушиваются к ультразвуковым сигналам летучих мышей, чтобы не попасть им на обед. Исследования показывают, что сельди и шэды могут услышать дельфинов на расстоянии 100 м, а может, и больше. Золотые рыбки тоже вовсе не друг друга слушают, ведь, насколько нам известно, они немы. Они могут прислушиваться к звукам хищников или звуковому ландшафту окружающего их подводного мира.

Когда Бобби Фиш начала записывать и анализировать звуки, издаваемые рыбами, ее основной целью было разложить на составляющие какофонию подводного шума, вычленить голоса и определить, какие конкретно виды их издают. С тех пор биологи обращали внимание на звуки в основном как на еще одну характеристику отдельных видов. Однако постепенно, по мере того как люди начинают прислушиваться к водной симфонии в целом, появляется новый подход.

Мир наполнен солнечным светом, но он также полон и звуков. Под водой звуковой ландшафт может сначала показаться беспорядочным гулом, но на самом деле это не так. У побережья Западной Австралии с помощью водонепроницаемых микрофонов записали отчетливые закатные и рассветные симфонии, продолжавшиеся по нескольку часов: звуки тысяч рыб, зовущих друг друга, дерущихся, флиртующих, спаривающихся и что-то грызущих в это самое активное время суток. И оказалось, что у их шумного мира есть определенная структура.

На прохладных, богатых рыбой каменистых рифах у Северного острова Новой Зеландии другие приемные устройства показали, что разные места обитания обладают различными наборами звуков и уникальными акустическими «подписями». Прислушавшись, можно отличить скалистый риф, покрытый водорослями, от рифа, заселенного морскими ежами – когда те щиплют и царапают камни зубами, их скелеты резонируют как колокольчики.

Мы еще многого не знаем о том, как сами рыбы воспринимают этот общий фоновый шум. Возможно, они пытаются не обращать на него внимания, чтобы услышать друг друга, как при разговоре во время шумной вечеринки. Но есть данные, что фоновые звуки важны для рыб, и они слушают и извлекают важную информацию из смеси звуков.

Ночные звуки могут быть особенно важны. В мелких тропических морях многие рыбы постоянно передвигаются между дневными и ночными локациями. Днем некоторые из них прячутся и отдыхают на участках коралловых рифов или между корнями мангровых деревьев, а ночью переплывают на водорослевые луга, чтобы поесть. Многие делают это только в темноте, надеясь, что самые опасные хищники, крупные рыбы, охотящиеся при помощи зрения, их не заметят. Мальки многих рыб проводят свои первые дни в открытом море также, чтобы избежать голодных ртов рифовых хищников. Со временем мышцы и плавники мальков становятся достаточно сильными, чтобы сопротивляться приливам и течениям. Только тогда они начинают долгое путешествие домой, ночью ориентируясь по своему встроенному магнитному компасу, а при свете дня – по астрономическому компасу, определяя положение тропического солнца по лучам в воде. По мере приближения молодые рыбы находят родное место обитания, следуя интуиции и прислушиваясь к звукам, которые могут служить маяками, указывающими им путь сквозь тьму.

Чтобы проверить эту гипотезу, Крейг Редфорд из Оклендского университета в Новой Зеландии вместе с группой коллег построил маленькие одинаковые кучки из обломков кораллов, расставив их на одинаковом расстоянии друг от друга вокруг острова Лизард на австралийском Большом Барьерном рифе. Подводные колонки, установленные на каждой кучке, проигрывали звуки, записанные в разных местообитаниях. Наутро после шумной ночи Редфорд и его группа подсчитывали молодых рыб, приплывших к каждой кучке. Они обнаружили, что некоторые виды и правда были привлечены звуками конкретных местообитаний. Молодые рыбы-ласточки направлялись к обломкам, звучавшим как окаймляющие рифы (в которых преобладали щелкающие и трещащие звуки, издаваемые клешнями раков-щелкунов (сем. Alpheidae), а молодые морские лещи предпочитали кучки, звучавшие как открытая лагуна; тишина, окружавшая контрольные кучки, привлекла очень мало рыб. Пока еще рано утверждать что-либо с уверенностью, но можно предположить, что рыбы могут различать определенные подводные местообитания по их общему звучанию и, ориентируясь на слух, плывут именно туда, где хотят быть.

Подводные звуковые ландшафты весьма тонко устроены. Недавние исследования продемонстрировали, что это отнюдь не беспорядочная какофония, рыбы кричат, когда и как им хочется: они подстраивают свои голоса к общему звучанию, как оркестр, создающий мелодию.